Книга Экономка замка Дракенгольм, страница 41 – Майя Фар

Сундук хоть и был небольшой, но денег в нём оказалось немало, целых пять тысяч золотых. Это очень большая сумма. Но когда я сравнила с приходами, то оказалось, что за те три года, пока никто не вёл расчётов, эта сумма покрывала только минимум первого года. Соответственно, за последние два года денег либо не приходило, либо они были спрятаны ещё где-то.

Возможно, Сорона не собиралась убегать. Возможно, она планировала потихоньку вывезти те деньги, которые у неё были. Ну или же, как вариант, эти деньги спустя год никто уже и не собирал. Сорона стойко молчала, не рассказывая, кто был её подельником. А вот контракт с ней я так и не нашла.

Я даже попыталась связаться с лордом Риеттом и уточнить, может быть, у него есть информация, где находится договор с Сороной. Но ответ, который довольно быстро пришёл от лорда, был чётким и ясным:

«Сорона работает давно, и пришла она в замок ещё до того момента, как умерла супруга Лорда».

Попытки растормошить Лорда Рагнара и уточнить у него тоже ни к чему не привели.

Лорд отказывался со мной общаться. И хотя в последние дни Лорд был трезвым, он оставался всё таким же мрачным. Принимать пищу с нами в общей гостиной, которая после того, как её отмыли засияла новыми красками, лорд отказывался.

Я каждый раз утром заходила к Лорду сама, приносила ему завтрак и рассказывала, какие планы на день. То же самое делала и вечером, правда, уже с помощью слуг, потому что блюд на подносе было гораздо больше. И рассказывала, что было сделано.

Не знаю, слушал ли лорд или нет, но только когда в одно прекрасное утро приехали арендаторы, и я, устав выслушивать те «сказки», которые они мне рассказывали, попросила капитана Гаррета позвать лорда, то он пришёл в кабинет и сев за стол, всё с тем же мрачным выражением на лице, стал слушать.

И арендаторы вдруг «волшебным» образом замолчали и подписали все бумаги о задолженности за последние два года.

Но когда я попыталась поблагодарить лорда, то в ответ получила холодный уничижительный взгляд:

— Это ваши обязанности, впредь не беспокойте меня по пустякам.

Я, конечно, расстроилась, но не стала ничего ему высказывать, ещё уволит, а мне и податься пока некуда, да и с Андером надо продолжать работать. Мне казалось, что я могу помочь мальчику «вернуть ножки».

Зато я организовала переезд Андера и Петара вниз, в те покои, которые раньше занимала Сорона. Там всё вычистили, вымыли, всё бельё поменяли и расставили мебель так, чтобы маленькому мальчику было удобно заезжать на коляске.

Я наконец-то посмотрела на его ножки и спросила Петара:

— Как часто они показывались доктору?

Оказалось, что доктор приходит раз в месяц, но ничего, кроме микстуры, мальчику не даёт.

— А что делает эта микстура? — спросила я.

Петар рассказал, что иногда мальчика беспокоят боли.

— А где? — спросила я.

— Он чувствует боль в спине и в ногах. И тогда ему помогает эта микстура, — пояснил Петар.

А я подумала, что боль — это хорошо, ведь если есть боль, значит, ткани живые. А опыт работы мануальным терапевтом у меня был большой, я и своих деток сама массировала, никогда никого не нанимала.

Вот и сейчас я присела на корточки напротив Андера и сказала без всяких «лордов»:

— Малыш, ты сейчас ляжешь на животик, я тебе ножки помну, спинку помну. А ты, что будешь чувствовать, сразу мне говори.