Книга Его самое темное желание, страница 181 – Тиффани Робертс

— Они все еще ищут меня, — сказала она прерывисто. — Они все еще думают, что я жива.

— Кинсли…

— И я жива. Я жива, я прямо здесь, и я даже не могу дать им узнать об этом, — у нее вырвался всхлип. — Я не могу утешить их, не могу сказать им, что со мной все в порядке. И они будут… они будут просто продолжать искать, гадая, что со мной случилось, и никогда не получат никаких ответов. Никогда не узнают правду.

Векс притянул ее к себе, и она вцепилась в его тунику, рыдая у него на груди. Его сердце болело так, словно в нем зияла дыра. Никогда с тех пор, как королева отняла у него все, он не чувствовал себя таким беспомощным.

Если бы он не спас ее, Кинсли умерла бы. Это дало бы ее семье чувство завершенности. Но она была бы мертва, ее искра погасла бы, и вся вселенная стала бы темнее в ее отсутствие.

Она была бы навсегда потеряна для Векса.

Он никогда не пожалеет, что спас ее. Никогда не пожалеет, что поделился с ней своей жизненной силой, никогда не пожалеет, что вырвал ее из пасти смерти. И все же она не заслуживала этих страданий. Она не заслуживала быть запертой здесь, это было еще более жестоко, чем его заточение, потому что у нее все еще были люди, любившие ее. У нее все еще были люди, оплакивавшие ее.

Она не забыла свой мир, и он не забыл ее.

Векс запустил руку в ее волосы и обхватил голову Кинсли, прижимая ее ближе. Он уставился на туман, в то время как голоса продолжали звать вокруг, пока его пара горевала, а отчаяние переполняло его грудь.

Огоньки парили рядом, задевая Кинсли щупальцами призрачного огня, их огни были тусклыми.

— Забери меня домой, Векс, — прошептала Кинсли ему в грудь. — Я… я не могу…

Осторожно, как только мог, Векс поднял ее на руки и призвал свои крылья. Она прильнула к нему, уткнувшись лицом в шею, ее слезы были горячими и влажными на его коже, и не подняла глаз, даже когда он подпрыгнул в воздух. Он послал волну магии вперед, раздвигая ветви над головой, чтобы расчистить путь.

Капли дождя падали с затянутого тучами неба, обдавая холодом его крылья. Медленный дождь отражал печаль ее слез, как будто все королевство плакало вместе с его Кинсли.

ГЛАВА 37

В теплом красном свете камина и пляшущих тенях, которые он отбрасывал, не было никакого утешения. Ни мягкое голубое сияние кристаллов на стенах, ни темнота за круглым окном не могли принести успокоения, а привычная постель и одеяла не давали передышки. В ровном стуке дождя по крыше не было умиротворения.

Векс не уснет этой ночью. Он понял это, когда только лег рядом с Кинсли несколько часов назад, и с каждым мгновением это становилось все очевиднее.

Он убрал прядь волос с лица Кинсли. Его пальцы покалывало, когда они касались ее кожи, но она не пошевелилась.

Они лежали на боку, лицом друг к другу, ее голова покоилась на его руке, а его крыло укрывало ее. Хотя некоторое время назад она уснула от усталости, обычная ночная безмятежность так и не появилась на ее лице. Припухшая розовая кожа вокруг глаз свидетельствовала о том, что она пролила множество слез с тех пор, как услышала голоса своей семьи в тот день.

Каждый всхлип, каждое шмыганье носом вонзали еще один клинок в сердце Векса.

Он обхватил ее щеку ладонью, нежно поглаживая кожу под глазом большим пальцем.

При свете серебра и звезд он слишком хорошо понимал ее боль. Ему были знакомы ее беспомощность, ее отчаяние. Он знал, каково это — обладать чем-то таким дразняще близким и в то же время совершенно недосягаемым.