Книга Его самое темное желание, страница 200 – Тиффани Робертс

На диване и кресле лежали одеяла и подушки, на приставных столиках стояли кружки, а у стены — чемоданы.

— Вы остановились здесь? — спросила Кинсли.

— Мы приехали сюда, как только узнали об аварии, — сказала Эмили. — Он недалеко от того места, где ты пропала, и хозяева были очень добры. Гордон и Люси даже помогали в поисках.

Кинсли повернулась и посмотрела на свою семью, по-настоящему посмотрела на них. Ее сердце сжалось. Ее родители выглядели более изможденными, чем она когда-либо видела раньше, ее мать похудела и побледнела, а у отца появилось больше седых волос, чем она помнила. И у них всех были темные круги под глазами.

— Мне очень жаль, — сказала Кинсли.

Сесилия обняла ее.

— Тебе не за что извиняться. Все, что имеет значение, это то, что теперь ты в безопасности, — она отстранилась и с улыбкой обхватила ладонями лицо Кинсли. — Завтра мы вернемся в Лондон, и вы все можете пожить у меня, пока мы будем готовить документы для отъезда.

— Я не собираюсь возвращаться в Лондон, тетя Сиси.

Сесилия нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я останусь здесь.

— Черта с два, — сказал Эйден, нахмурившись.

— Эйден… — нараспев произнесла Эмили.

— Нет, Эмили. Я не буду молчать об этом, — он провел рукой по лицу, и когда опустил ее, его глаза были красными и блестели. — Это уже второй раз, Кинсли. Второй раз… мы почти потеряли тебя. А здесь ты так далеко от всех, от всего. Что, если снова что-то пойдет не так? Что, если…

Он сжал губы и отвернулся, его плечи затряслись от судорожного вдоха.

Кинсли подошла к отцу и обняла его, прижавшись щекой к его спине. Он положил ладонь ей на плечо.

— Я знаю, и мне жаль, что я причинила вам всем столько боли. Но я… я не могу уйти, папа.

Кинсли шмыгнула носом и крепче обняла отца.

— Я не могу обещать, что что-то не пойдет не так. Так устроена жизнь. Но быть здесь… Это правильно для меня. Это то, чего я хочу, и в чем нуждаюсь.

— Откуда ты можешь это знать, любимая? — спросила Эмили. — Ты через многое прошла, и даже не рассказала нам ни о чем из этого. О… нем.

Эйден повернулся в ее объятиях, заставляя Кинсли опустить руки, и обхватил пальцами ее плечи.

— Кто он?

Она вгляделась в лицо отца. Она любила родителей, любила их очень, очень сильно, но она не солгала, когда сказала Вексу, что они никогда по-настоящему не понимали ее.

— Я… — ее плечи поникли. — Ты мне не поверишь, если я скажу.

Эйден закрыл глаза и опустил голову. Успокаивающе выдохнув, он сказал:

— Мы слушаем.

— Мы всегда рядом, несмотря ни на что, — сказала тетя Сесилия, — но было бы намного легче помочь, если бы мы знали, что случилось, Кинсли.

Эмили коснулась руки Эйдена, привлекая его внимание к себе.

— Давай позволим Кинсли принять душ и устроиться. Дай ей немного отдышаться, — она подошла ближе к Кинсли и поцеловала ее в щеку. — Тогда ты сможешь рассказать нам. Все, чем захочешь поделиться, хорошо?

Кинсли кивнула.

— Хорошо.

Подойдя к одному из чемоданов, Эмили открыла его и перерыла содержимое, пока не вытащила одну из рубашек Эйдена и пару спортивных штанов. Она протянула их Кинсли.

— Прости, дорогая. Мне следовало подумать о том, чтобы заехать за одеждой, пока мы были в городе.

— Все хорошо. Спасибо, мам.

Кинсли вошла в ванную, закрыла дверь и тяжело прислонилась к ней, откинув голову назад и закрыв глаза. С каждым ударом сердца она ощущала пропасть, которая отделяла ее от Векса.