Книга Его самое темное желание, страница 202 – Тиффани Робертс

— Я потерялась. Я была до смерти напугана. Но потом я увидела этот прекрасный голубой свет, — Сесилия улыбнулась. — Он не издал ни звука, но, клянусь, он звал меня. Я последовала за ним, и он привел меня обратно ко всем.

— Ты никогда мне не рассказывала.

— А ты бы мне поверила?

— Я… не знаю.

Сесилия усмехнулась.

— Никто бы не поверил. Но я его видела.

Она посмотрела на Кинсли и улыбнулась, в ее глазах светились тепло и понимание.

— И я верю тебе, Кинсли.

ГЛАВА 41

Лес был одновременно знакомым и чужим для Кинсли. Здесь не было ни тумана, ни кристаллов, ни пышной летней листвы. Повсюду вокруг только голые ветви. Вместо зеленого — или золотисто-красного, как до аварии, — только серые, коричневые и белые цвета.

За ночь выпал легкий снег. Его было ровно столько, чтобы рассеять серость. Ровно столько, чтобы подтвердить — она пережила осень, она выстояла среди перемен. Ровно столько, чтобы напомнить ей, что даже в суровой зиме можно найти красоту, для тех, кто готов ее увидеть.

Но независимо от пейзажа и времени года, это место ощущалось одинаково. Оно находило отклик в ее душе. Оно… пело для нее.

Кинсли легко представляла отца, расхаживающего по гостиной коттеджа, готового выскочить за ней в парадную дверь. Но она также представляла и маму с тетей, чья сестринская связь оставалась прочной, несмотря на расстояние, — как они вместе преграждают ему путь в дверь. Как говорят ему набраться терпения. Как призывают верить.

Хотя он, как ни странно, отнесся к истории Кинсли с пониманием, выслушав ее, он стал с ней еще более внимательным. Лишь после некоторых уговоров он неохотно согласился отпустить ее сегодня вечером одну.

Пока Кинсли шла, снег мягко хрустел под сапогами, которые она позаимствовала у тети. Эти леса были ей незнакомы, но она не боялась сбиться с пути. Что-то внутри Кинсли направляло ее. Что-то внутри нее знало дорогу.

Когда это шестое чувство заставило ее остановиться, Кинсли так и сделала.

Она посмотрела вниз и обнаружила, что находится именно там, где и предполагала, — в центре волшебного кольца. Грибы были не тронуты снегом, и земля вокруг каждого была чистой, как будто грибы были слишком теплыми, чтобы на них лег снег. Однако внутри кольца он был гуще и чище, чем где-либо еще.

Она скрестила руки на груди. Дыхание вырывалось маленькими облачками, которые лениво уносились прочь, прежде чем рассеяться. Она могла представить себя под переплетенными корнями могучего дерева Векса, окруженной светящимися вертикальными камнями.

— Ты думал, что сможешь так легко от меня избавиться, лорд Мудак? — голосом, более громким и резким от гнева, она потребовала: — Правда?

В глубине души она почти видела его обольстительную ухмылку, почти слышала мрачный смешок и дразнящий ответ. Она не хотела признавать, что это всего лишь игра ее воображения. Не хотела признавать, что даже если бы он услышал ее, то не понял бы ее слов.

— Тебе не следовало делать выбор за меня. Тебе следовало поговорить со мной, Векс. Тебе следовало спросить меня, чего я хочу, — она подняла руку и вытерла слезу. — Потому что я бы выбрала тебя. Я бы осталась с тобой. Что хорошего в свободе, когда половина моего сердца все еще в заточении?

Кинсли шмыгнула носом, и холодный воздух обжег ей нос.

— Я никуда не уйду. Так что твой план отослать меня не сработает.