Книга Его самая темная страсть, страница 42 – Тиффани Робертс

Слова — обещания — были хороши ровно настолько, насколько хорош человек и действия, стоящие за ними.

Круус не был Тайлером. Каким бы пугающим и чудовищным он ни казался, настоящим монстром был муж Софи.

Она остановилась у одного из самых больших деревьев, чтобы прикоснуться к зеленому пористому мху на стволе. Это было все равно что провести кончиками пальцев по бархату.

Ее внимание привлек шорох. Она отошла от дерева и повернула голову, прислушиваясь. Звук повторился, сопровождаемый движением в опавших листьях справа от нее. Она медленно приблизилась к источнику и мгновение спустя заметила кролика, наполовину зарывшегося в листву и уставившегося на нее. Его длинные уши были подняты, а большие темные глаза блестели от страха.

— Привет, — тихо сказала она.

Кролик дернулся, как будто хотел прыгнуть, но остался на месте.

— Тсс. Я не причиню тебе вреда, малыш.

Присев, она осторожно потянулась к животному. Кролик дрожал, а его бока вздымались от учащенного дыхания. Он вздрогнул, когда она аккуратно положила ладонь ему на спинку и провела ей по шерсти.

— Тебе больно?

Несмотря на очевидный ужас, существо не убежало. Софи нахмурилась и осторожно обхватила кролика руками, намереваясь поднять его, но замерла, когда ее пальцы коснулись чего-то влажного. Она подняла руку и увидела небольшое пятнышко крови на большом пальце.

Она смахнула опавшую листву и обнаружила старую ржавую ловушку с пружиной. Ее глаза расширились. Капкан захлопнулся на одной из задних лап кролика. Мех вокруг был перепачкан яркой кровью.

— О Боже мой, — прошептала она.

Она не могла сказать, как долго животное находилось в ловушке, но его приглушенные реакции свидетельствовали о том, что это продолжалось, по крайней мере, несколько часов — достаточно долго, чтобы истощить себя.

Сколько здесь еще ловушек? Софи буквально на днях вслепую бродила по лесу. Что, если бы она наступила на одну из них? Это могла быть ее нога.

Опустившись на колени, Софи убрала оставшиеся листья и осмотрела ловушку. Она двигалась медленно, чтобы не напугать кролика еще больше. Но он подпрыгнул, словно пытаясь убежать, разрывая еще больше плоти вокруг своей раны.

— Тсс. Я собираюсь вытащить тебя, хорошо?

Софи потребовалось несколько попыток, чтобы разобраться, как работает механизм ловушки. Ее сердце разбилось, когда кролик издал серию высоких, жалобных звуков. Она продолжала спокойно разговаривать с ним, пока, наконец, не разжала клешни.

Как только лапка была освобождена, она взяла кролика на руки и крепко прижала к груди, не обращая внимания на кровь на руках и рубашке. Очередная стирка не имела значения по сравнению с бессмысленными страданиями этого животного.

— Давай отнесем тебя домой и приведем в порядок. Как тебе эта идея?

Софи что-то напевала животному, нежно почесывая его за ушами. Удивительно, но он, казалось, расслабился и успокоился, уткнувшись носом ей в грудь.

— Ты можешь стать моим новым маленьким другом.



Круус мчался между деревьями, пролетая над землей, вечно изменчивой, но в то же время такой знакомой. Его лес был лишь крохотной гранью природы, ее отражением в столь миниатюрном масштабе по сравнению с космосом, что в структуре бытия казался незначительным. Но он был его. Здесь царил баланс — хаос и порядок, развитие и энтропия, жизнь и смерть, они уравновешивали и держали друг друга в узде.