Книга Его самая темная страсть, страница 40 – Тиффани Робертс

Крууса все еще не было, когда Софи вернулась домой. Она захватила пакеты с продуктами и, направляясь к входной двери, окинула взглядом лес. Убрав все, она снова вышла на улицу, огляделась, и вернулась к машине, чтобы достать из багажника большой металлический предмет декора.

Поднявшись на крыльцо, она изучила внешнюю стену, из нее торчало несколько шурупов и гвоздей, некоторые заржавели от времени. Пара гвоздей справа от входной двери, на уровне ее глаз, казалась идеально подходящей. Она подняла металлическое украшение, повесила верхушку внешнего круга на гвозди, и отступила назад, чтобы полюбоваться им. Темный металл поблескивал, отражая свет. На нем было изображено дерево, заключенное в круг, его корни и ветви широко простирались изящными, размашистыми линиями. На новом месте оно выглядело идеально.

— Что это? — спросил Круус рядом с ней.

Софи подпрыгнула, прижав руку к груди, когда повернулась к нему. Он был дымчатым столбом тени, напоминающим высокого мужчину в длинном темном плаще.

— Ты должен прекратить так делать!

— Возможно, тебе следует быть внимательнее к своему окружению, — ответил он. Она могла поклясться, что услышала ухмылку в его голосе.

Покачав головой, она указала на украшение.

— Что думаешь?

— Что это? — спросил он снова.

Софи непонимающе уставилась на него.

— Дерево.

Хотя его фигура, казалось, не двигалась, глаза, едва различимые при дневном свете, обратились к ней.

— Такие символы часто используются в качестве оберегов, но я не чувствую магии от этого предмета. Каково его назначение?

— Радовать глаз. И… оно напомнило мне о тебе, — сказала она, возвращая свое внимание к предмету, когда щеки вспыхнули от смущения. — Ты сказал, что ты дух-хранитель этого леса. Я подумала, что это украшение идеальный вариант. Ну, знаешь, показать всем остальным, что эта хижина — его часть. — Она пожала плечами. — Даже если я единственная, кто понимает его значение, мне нравится, что оно здесь.

Круус наклонился ближе к металлическому дереву и издал низкий гул.

— Думаю, теперь, когда мне стало известно его значение, я ценю его еще больше.

Софи улыбнулась ему.

— Правда? Значит, тебе нравится?

— Именно так.

Его прикосновение опустилось на ее икру, нежное и холодное сквозь брюки, и медленно поползло вверх.

Трепет пронзил ее, и она тихо ахнула.

— Круус…

— Да, Софи? — произнес он, коснувшись тыльной стороны ее колена.

Она не осознавала, насколько чувствительным было это место, пока он не погладил его. Ее сердцевина пульсировала, и жидкий жар затопил ее. Как могло такое маленькое, легкое, незначительное прикосновение оказать на нее такое сильное воздействие?

Какая-то рациональная часть ее мозга побуждала произнести что-нибудь, остановить его, напомнить о границах, которые она установила, но слова не слетали с губ. Она говорила «никаких ласк». Можно ли утверждать, что это не попадало под условие? Это была ласка, соблазнительная и чувственная, но было ли в ней что-то откровенно сексуальное?

Он придвинулся ближе и поднял темную руку, чтобы провести пальцами от ее скулы к подбородку.

— Я бродил по этому лесу тысячи лет, и все же твоя красота уникальна для меня. Я никогда не встречал ничего подобного. Ты превосходишь все, что я когда-либо знал, Джозефина Дэвис.

Ее сердцебиение участилось, когда она посмотрела в его глаза. Они манили сдаться, и на мгновение показались единственным светом в огромном море тьмы, единственной надеждой на спасение. Она подняла лицо, веки отяжелели.