Книга Переплетенные судьбы, страница 76 – Тиффани Робертс

Вэнтрикар встретился взглядом с Волкером, черты его лица напряглись.

— Я тоже потерял ее, Волкер, — подняв руку, Вэнтрикар положил дрожащую ладонь на щеку Волкера. — Ты был всем, что у меня осталось после смерти твоей матери. Ты был моей единственной семьей, моим единственным ребенком. Я… я не знал, что делать без нее. Она была моим ориентиром, Волкер. Все, что я знал, это то, что я должен был цепляться за тебя… но у меня также был долг перед Доминионом. Перед нашим народом.

На мгновение у Волкера перехватило горло. Наконец он с трудом сглотнул и провел языком по пересохшим губам.

— Я знаю, отец. И я сожалею больше, чем могу выразить словами, что не увидел твоей боли через свою собственную.

— Я пытался сбалансировать свой долг перед тобой и свой долг перед Доминионом. Я так старался. Я сделал все, что мог, сынок. Мне жаль, что этого было недостаточно. Мне жаль, что я подвел тебя, — Вэнтрикар убрал руку от лица Волкера.

— Отец… — Волкер заглянул отцу в глаза, как будто в них можно было найти все нужные слова, но он знал, что это не так. Если правильные слова и существовали, то они уже были внутри Волкера, и их основа лежала в том, что Киара сказала ему ранее.

Просто будь честен с ним, Волкер. Но и прояви понимание.

— Если ты подвел меня, отец, то и я подвел тебя, — наконец сказал он. — Несмотря на мое неуважение, ты всегда был терпелив со мной. Терпеливее, чем я заслуживал. Мне потребовалось так много времени, чтобы понять, но теперь я понимаю. Служение, которого от нас требует Доминион… оно во многих отношениях влияет на нашу жизнь. И я знаю, что больше всего меня разозлило то, что когда ты заставил меня покинуть Терру, ты сделал только то, что должен был сделать.

— Я надеялся, что ты будешь двигаться дальше, Волкер, — сказал Вэнтрикар прерывистым шепотом. — Я надеялся, что ты снова обретешь некое подобие удовлетворенности, прежде чем тебе придется служить. Я знал, что ты был близок с Киарой, но ты был всем, что у меня было. Мое единственное напоминание о твоей матери. Единственная родная душа. Я не мог оставить тебя на другом краю вселенной… Но теперь боюсь, что трещина между нами стала не меньше этого расстояния, какими бы ни были мои намерения.

Волкер тяжело выдохнул через ноздри и сжал плечи отца.

— Я любил ее, отец. Я все еще люблю. Мне было больно, когда ты отвергал эти чувства. Когда ты пренебрег тем, что я считал правдой в своем сердце. Она заставляла мой кхал сиять с того момента, как я впервые встретил ее. Необходимость расстаться с ней вырвала из меня частичку души, а затем невозможность связаться с ней из-за законов Консорциума…

— Ты был так молод, Волкер. Я не думал, что это может быть правдой, особенно в отношении моего сына. Ты знаешь, какой всегда была позиция нашего народа по поводу таких отношений, независимо от того, как реагирует кхал.

— Я знаю. И тогда я тоже знал. Но это ничего не изменило.

Вэнтрикар нахмурился.

— И я видел разницу в тебе, пока ты был с ней. Ты был намного ярче. Намного счастливее. Я всегда думал про себя, что именно так ты мог бы выглядеть, если бы твоя мать была жива. Если бы она была с нами.

— Мы всегда будем хранить маму в наших сердцах, — сказал Волкер, — но она ушла. Она бы не потерпела того, как я вел себя из-за этой потери. Она бы не приняла то, как я позволил этому разрушить наши отношения.