Книга Неукротимый голод, страница 116 – Тиффани Робертс

ПЯТНАДЦАТЬ

Шей проснулась от болезненного давления на мочевой пузырь и чего-то щекочущего в носу, но, несмотря на то, как сильно ей хотелось пописать, она очень, очень не хотела вставать. Она не чувствовала себя так комфортно дольше, чем могла вспомнить — ей было тепло, уютно, томно, и она она осознавала, что стоит ей изменить позу, как она навсегда утратит это блаженное ощущение.

Она могла бы еще чуть-чуть продолжить игнорировать свой мочевой пузырь, но ощущение в носу было слишком раздражающим. Последнее, что ей было нужно, это чихнуть и описаться. Она сморщила нос и слегка им пошевелила. Когда щекотка наконец утихла, она издала недовольный звук и повернула лицо, потершись о то, что было одновременно самой твердой и самой мягкой подушкой на свете…

Но подушки не поднимаются и опускаются при глубоком дыхании, у них нет сердцебиения, и они определенно не мурлычат.

Ее окружали ароматы кожи, гвоздики и необузданной мужественности. Шей напряглась и открыла глаза. В комнате было темно, слишком темно, чтобы она могла что-то разглядеть, но она знала. О, она знала, в чью грудь уткнулось ее лицо.

Я спала с ним. Он оставался в моей комнате, спал в моей постели… со мной.

Драккал был прижат к ней, лицом к лицу, надежно обхватив ее руками и зажав одну из ее ног между своими. От него исходил жар.

Моя собственная теплая, пушистая печь.

Нет. Нет. Ничего моего. Он не должен быть здесь!

Предполагалось, что это будет просто секс, без всяких обязательств. Предполагалось, что они получат удовольствие и разойдутся. Но… но… не будут спать вместе! Он не должен обнимать ее так, словно она самая драгоценная вещь в мире, не должен удовлетворенно мурлыкать, а ей не должно нравиться это так чертовски сильно.

— Уже проснулась, кирайя? — хрипло пробормотал Драккал, двигаясь, чтобы прижаться щекой к ее макушке. — Похоже, я справился с работой не так хорошо, как думал.

Его голос вызвал вспышку желания прямо в ее центре.

Черт!

Шей отпрянула от него. Драккал отпустил ее без борьбы. Если бы ей так сильно не хотелось в туалет, она бы разозлилась на себя за то, что резко ощутила холод вне его объятий.

— Включить свет, — рявкнула она.

Свет включился. Она вздрогнула от его яркости, сузила глаза до щелочек и вслепую нащупала одеяло, с некоторым трудом подвинувшись к краю кровати.

— С тобой все в порядке, Шей? — спросил он, звуча гораздо более бодро, настороженно и обеспокоенно.

Она натянула на себя одеяло, чтобы прикрыть от него наготу, и встала, но сразу же застыла.

Что-то — много чего-то — теплое и вязкое вытекло из нее, стекая по внутренней стороне бедер.

На мгновение Шей подумала, что, возможно, она действительно описалась, но эта мысль улетучилась так же быстро, как и возникла. Нет, это было последствием того, что она связалась с членом ажеры, когда он стрелял в нее свой заряд снова, и снова, и снова, и трахал снова, и снова.

Шей прижала одеяло к груди. Она повернулась и уставилась на Драккала, сидящего в постели, полностью обнаженного. Черты его лица были напряжены от беспокойства. Он выглядел так, словно вот-вот вскочит на ноги и подойдет к ней.

Она ткнула в него пальцем и сказала:

— Оставайся. Тут.

Он замер, навострив уши.

Не дожидаясь ответа, она повернулась к нему спиной и вразвалку — блядь, вразвалку! — направилась в смежную ванную. Как только за ней закрылась дверь, она откинула одеяло и посмотрела на себя. Было трудно что-либо видеть из-за живота, но она могла чувствовать, как его сперма вытекает из нее, пропитывая внутреннюю поверхность бедер.