Книга Неукротимый голод, страница 119 – Тиффани Робертс

— Черт возьми, да.

— А этого ребенка? Даже если он не твой?

— Ты моя, — сказал он с непоколебимой уверенностью, — так что твой детеныш тоже мой.

Сердце Шей болезненно сжалось, а в горле встал ком от нахлынувших тяжёлых эмоций. Она крепче сжала одеяло и осторожно положила руку на живот.

Слышал это, детка? Он хочет тебя. Он хочет нас.

Шей была в ярости, когда Энтони заявил, что ребенок не его и что он никогда не будет иметь с ним ничего общего. Он даже сказал, чтобы она избавилась от него. После первоначального гнева к ней пришло болезненное чувство покинутости. Ей было все равно на потерю Энтони — он наглядно показал, каким безответственным, изменяющим мудаком был, — но она горевала о том, что ее дочь не будет иметь отца. Отец Шей был таким замечательным, таким любящим, и она глупо надеялась, что где-то глубоко в теле Энтони есть хотя бы одна бескорыстная черта. Она надеялась, что ему было бы не все равно на собственного ребенка.

Но сейчас все это не имело значения. Что имело значение сейчас, так это мужчина перед ней — мужчина, который хотел Шей и ее ребенка.

Сделав глубокий, прерывистый вдох, она сократила расстояние между ними, остановившись только тогда, когда оказалась перед ним. Драккал откинул голову назад, навострив уши. В том, как его хвост двигался по кровати, было нетерпение, предвкушение — и это отражало то, что чувствовала Шей.

Она протянула руку и запустила пальцы в его гриву.

— Так… мы действительно это сделаем? Мы действительно попытаемся?

Драккал накрыл ее руку своей, успокаивая, и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я ничего так не хочу, как тебя, кирайя. Может быть, я и совершал ошибки в последнее время, но я не настолько глуп, чтобы упустить шанс заполучить тебя.

Жар затопил ее сердце и разлился по всему телу, вплоть до кончиков пальцев рук и ног.

Я хочу этого. Я хочу его.

Она улыбнулась и ослабила хватку на одеяле, позволив ему соскользнуть с ее тела и растечься по полу.

— Тогда возьми меня.

Голодный блеск в его глазах усилился, когда он окинул ее взглядом. Он глубоко вдохнул, раздув ноздри, и устремил взгляд на ее киску. Она знала, что он чувствует запах ее желания. Он протянул обе руки, положив ладони ей на бедра — поверх синяков, которые оставил прошлой ночью. Это только сильнее возбудило ее. Со странно нежной твердостью он притянул ее ближе, пока она не оказалась между его бедер.

Он провел правой рукой вверх, мозолистая ладонь скользнула по ее коже, пока не обхватила одну из ее грудей большими, сильными пальцами. Он наклонился вперед и втянул ее сосок в рот. Шей застонала и запустила пальцы обеих рук в его гриву, используя ее, чтобы притянуть его ближе. Шершавый язык терзал ее сосок, посылая сильные потоки удовольствия прямо в центр ее тела. Она прижала к нему свои бедра.

Драккал обхватил её ягодицы металлической рукой. Как и весь он, эта рука была противоречивым сочетанием твёрдого и мягкого — непреклонные металлические пластины контрастировали с толстой подкладкой на пальцах и ладони, имеющей лёгкую упругость.

Только после того, как ее сосок стал чувствительным и красным, он отпустил его, переместив рот на другой, чтобы уделить ему то же внимание. Восхитительная пытка заставила ее дрожать от желания. Ее дыхание участилось и стало неровным, а пульс ускорился по мере того, как росло возбуждение. Она сжала бедра вместе, но этого было недостаточно, чтобы облегчить ноющую боль между ними.