Книга Неукротимый голод, страница 145 – Тиффани Робертс

— Ну, ты действительно наставила на меня пистолет…

— У тебя было другое оружие. Ты не был беспомощным маленьким котенком.

— В последнее время ты могла бы одурачить меня на этот счет, — проворчал он.

Шей знала, что он имел в виду ее беременность в целом, но роды более конкретно. Ее большой, сильный, свирепый ажера чувствовал себя бессильным, когда дело касалось ее боли.

— Ты был со мной все это время, Драк. Это значит больше, чем я могу выразить словами.

Он придвинулся немного ближе и поцеловал ее в лоб.

— Я всегда буду с тобой, кирайя.

Шей улыбнулась и положила руку ему на грудь, на сердце. Оно бешено колотилось под ее ладонью.

— Продолжай. Что произошло после того, как ты предположительно проиграл Арку?

— У нас было несколько минут, чтобы поговорить. Я видел его раньше, знал о нем. Он создавал себе репутацию — это была его тридцать вторая победа в тридцати двух боях. Непобежденный боец — это большое дело. И он был… не таким, как я ожидал, учитывая, как хорошо он сражался. Он эгоистичен и саркастичен, но он харизматичен, и в глубине души… он искренен. Именно он рассказал мне о правиле на Кальдориусе — выживи в ста пятидесяти матчах, и ты заработаешь свою свободу. Сказал, что у него есть кое-какие планы на то время, когда он заработает свою, и что ему понадобятся такие хорошие бойцы, как я. Не умирай, ажера. Как я уже сказал, я никогда по-настоящему не был бойцом до того, как попал в рабство, но мне это нравилось, и я был хорош в этом. И до этого момента я руководствовался гневом. На самом деле у меня не было направления. Аркантус дал мне его. Он дал мне то, над чем нужно работать.

— И с тех пор вы вместе, — заметила Шей. — Мне было интересно, как вы двое познакомились. Вы оба такие разные… но в то же время в чем-то похожи.

Драккал ухмыльнулся.

— У него есть несколько замечательных качеств. Большинство из них он перенял от меня. Но теперь все это… в прошлом. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видел Ваню, и этого времени оказалось недостаточно. Я никогда никому не рассказывал правду о том, что она сделала. Просто было проще сказать, что она умерла при нападении работорговцев. Легче было пытаться убедить себя, что она мертва.

Брови Шей нахмурились.

— Даже Арку?

Он покачал головой.

— Даже Арку.

— Но я думала, что вы двое похожи, — она подняла руку и скрестила пальцы, — близки и все такое. Как будто у вас какой-то броманс, где нет секретов друг от друга.

— Броманс?

— Да. Это когда два чувака очень, очень близки. Как… лучшие друзья и братья и почти парочка одновременно?

— О. Да, мы дружим, — сказал он категорично. — Всякий раз, когда мы куда-нибудь выходим, мы сплетаем хвосты.

Шей прищурилась.

— Никакого переплетения хвостами не будет. Твой хвост и все, что к нему прикреплено, принадлежит мне.

Драккал усмехнулся и промурлыкал:

— Конечно, принадлежит, кирайя.

Она застонала.

— Боже, я люблю, когда ты мурлыкаешь. Я умру, ожидая, пока выздоровею, прежде чем снова смогу попрыгать на твоих костях.

Она даже не хотела знать степень повреждения своего бедного влагалища.

Это вызвало низкое рычание из его груди, от которого у Шей по спине побежали мурашки вплоть до пальцев ног.

— Я уже чувствую это, кирайя.

— Тогда мне придется позаботиться о тебе позже.

Для нее это было бы пыткой, но ей безмерно понравилось бы доставлять ему удовольствие.