Книга Дикое желание, страница 64 – Тиффани Робертс

Дверь была открыта.

Да, блядь.

Вечно горящий огонь в его сердцевине вспыхнул и распространился наружу по конечностям. Открытая дверь означала побег. Это также означало, что между Таргеном и контрабандистами не было барьера.

Юри первая. Она важнее всего.

Но значительная часть его уже была зациклена на возможности почувствовать, как кости контрабандистов хрустят под кулаками, почувствовать, как их теплая кровь брызжет на его кожу, услышать их крики боли — и оборвать эти крики.

Юри.

Убийство контрабандистов защитит ее.

Ярость ухватилась за эту идею и яростно согласилась, оскалив острые зубы кровожадного хищника в глубине сознания Таргена.

Сжав челюсти, он осторожно снял Юри с колен и опустил ее на пол.

Она схватила его за плечи трясущимися руками.

— Тарген?

— Нужно убедиться, что все чисто, — взяв ее за подбородок одной рукой, он приподнял ее лицо и встретился с ней взглядом. Ее глаза были расширенными и ищущими, полными страха и неуверенности. Ярость бушевала в его сознании, как сердитые волны на берег, требуя контроля, но Тарген еще немного сдержал ее ради нее. — Оставайся здесь, зоани. Не двигайся, пока я не скажу.

Она пару секунд молчала, разминая пальцы, прежде чем кивнула и убрала руки.

— Хорошо. Будь осторожен.

Яйца Клагара, он хотел поцеловать ее. Но сейчас это не привело бы ни к чему хорошему, не тогда, когда Ярость вот-вот возьмет верх, не тогда, когда он понятия не имел, сколько времени у них есть, чтобы воспользоваться этой ситуацией.

— Что бы ты ни увидела, — сказал он, с каждым словом его голос становился все более гортанным, — я не причиню тебе боль. Никогда.

Она коснулась пальцами его щеки.

— Я доверяю тебе, Тарген.

Он закрыл глаза и на мгновение отдался ее прикосновению, запечатлев это ощущение в своей памяти. На это короткое время его Ярость утихла, и все в нем было тихо и умиротворенно.

Тарген не позволил себе взглянуть на нее, когда отстранился.

Он перекатился на бедро, уперся рукой в пол и поднялся на ноги. Когда он сделал глубокий вдох, его чувства обострились, отточенные первобытной силой, которой он подчинялся. От других пленников послышалось больше стонов и напряженных криков, и теперь он чувствовал в воздухе запах крови — смешанные запахи крови нескольких видов. Красное свечение в комнате усилилось до багрового, когда его видение — или интерпретация его разума — изменилось, сосредоточившись в первую очередь на движении.

И повсюду было движение — куски проволоки и металла свисали со стен и потолка, несколько красных аварийных огней вдоль дорожки нерегулярно мерцали, несколько выживших шевелились в соседних клетках, небольшие снопы искр периодически вылетали из сломанного светильника в задней части помещения. Но ничто из этого не привлекло внимания Таргена — оно было полностью приковано к движениям в дальнем конце зала, возле двери.

Там кто-то был, черты лица были затемнены плохим освещением и все еще оседающей пылью.

Тарген шагнул вперед, притормозив только для того, чтобы пнуть дверь клетки. Дверь распахнулась шире, ее нижняя часть заскребла по полу и издала короткий, но пронзительный скрежет металла о металл, прежде чем резко остановиться. Выйдя из клетки, Тарген повернулся к фигуре в конце прохода.

Тарген наклонился влево, чтобы компенсировать уклон пола, и крался по коридору. Он почти не чувствовал обломков, разбросанных под босыми ногами. Вход в помещение находился прямо по курсу, дверь была наполовину приподнята над полом и торчала под углом, совершенно не совпадающим с рамой.