Книга Поцелуй чернокнижника, страница 24 – Тиффани Робертс

Она включила фонарик и повела лучом по прихожей, на несколько секунд задержав взгляд — мастерство исполнения действительно впечатляло. Затем, не останавливаясь, она направила Дэнни в левый коридор — подальше от кухни. Она знала: стоит им пройти мимо, и он начнет уговаривать заглянуть внутрь в поисках еды, несмотря на все, что уже произошло. Лучше не рисковать.

Коридор с деревянным полом был устлан узорчатым ковром на всю длину. Стены украшали картины — пейзажи и натюрморты, без единого человеческого образа. В нишах стояли скульптуры, преимущественно животных, выполненные в классическом, почти музейном, стиле.

Комнаты, в которые они заглядывали, были обставлены со вкусом — даже ванная, куда они поспешили по вполне очевидной причине. Некоторые помещения сбивали с толку: для чего они предназначались? Гостиная? Семейная комната? Кабинет? Сколько мест нужно человеку просто для того, чтобы посидеть?

Но внимание Адалин привлекла комната в самом конце. Широкое, открытое пространство с полированным деревянным полом, похожим на танцпол, и высоким потолком, украшенным резными узорами. Высокие — футов по десять — окна тянулись вдоль обеих стен, а с потолка свисали три массивные многоярусные люстры.

Когда луч фонарика скользнул по дальнему краю комнаты, глаза Адалин расширились — она замерла. На низкой сцене в самом конце стоял один-единственный предмет: черный рояль с обитой кожей скамейкой. Его лакированная поверхность поблескивала в свете.

— Вау, — прошептал Дэнни.

— Да, вау, — отозвалась Адалин, входя в зал.

Но чем ближе она подходила к сцене, тем отчетливее ощущала — что-то не так. Волосы на затылке встали дыбом. У нее возникло странное, сбивающее с толку чувство, будто за ней наблюдают. Она остановилась в нескольких шагах от рояля, обвела комнату лучом фонарика. Никого. Только Дэнни у одного из окон — он отодвинул угол занавеси и с интересом выглядывал наружу.

— Это огромное место, — сказал он. — И все в его распоряжении.

Адалин натянуто улыбнулась и попыталась отмахнуться от тревоги. Наверное, это просто остаточные ощущения после припадка.

— Мы этого не знаем, — сказала она. — Как и не знали, что он вообще тут появится. Вполне могут быть и другие.

— Тоже верно.

Она поднялась на сцену и подошла к пианино. Вблизи инструмент оказался еще прекраснее. Она провела пальцами по гладкой поверхности откидной крышки — ни пылинки. Ни следа времени. Как такое большое помещение может быть настолько чистым, если хозяин здесь один?

Но мысль тут же утонула в нарастающем волнении, когда она приподняла крышку, обнажая клавиши. Сколько прошло времени с тех пор, как она играла? Слишком много. Преодолеть соблазн было невозможно. Она положила пальцы на клавиши и нажала несколько нот.

Звук эхом разнесся по залу — чистый, громкий, чуть фальшивый. Она вздрогнула, услышав, насколько ярко и резко прозвучала музыка в пустоте. Но несмотря на искаженный тон, эти ноты стали самыми красивыми из всего, что она слышала с тех пор, как Раскол лишил мир музыки.

— Адди! Ты же сказала — ничего не трогать!

Она виновато обернулась к брату… и ахнула, едва не уронив фонарик. В тени у двери что-то мелькнуло. Вспышка. Глаза. Яркие, синие — горящие — и в следующее мгновение исчезли.

— А я говорил тебе оставаться в гостиной, мальчик, — раздался голос.