Книга Поцелуй чернокнижника, страница 56 – Тиффани Робертс

— Что?

— Оставайтесь здесь — ты и Дэнни — столько, сколько захотите. Я могу предложить вам безопасность, защиту, уют… все то, чего у вас нет там, снаружи.

Она схватила его за запястье.

— Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы мы остались? С тобой?

То, как она сжимала его руку, доставляло ему странное удовлетворение. Он хотел, чтобы она нуждалась в нем, чтобы она зависела от него, потому что в глубине души знал, что она нужна ему, несмотря ни на что.

Он кивнул.

— Да. Этот дом… он был так тих, так безжизнен, так долго. Конечно, — поспешил добавить он, — мое предложение не может быть без условий.

Выражение ее лица изменилось, в глазах появился намек на настороженность. Она напряглась и отстранилась, и недоверие, которое, должно быть, она питала к нему с самого начала, стало явным.

— Я не буду лгать тебе, Адалин. Я хочу тебя. Но я не потребую ничего предосудительного в обмен на то, что предлагаю.

Меррик опустил руки и сжал кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не потянуться к ней, не вернуть ее обратно, не прижать к себе.

Она нахмурилась.

— Извини. Просто… Люди и раньше предлагали еду или припасы, но то, что некоторые из них просили взамен…

— Я бы никогда не попросил тебя об этом, — сказал он, подавляя внезапный прилив собственничества и гнева. — Как я уже говорил, в мой кабинет и спальню вход будет закрыт. Я ожидаю, что вы двое будете убирать за собой и ответственно относиться к запасам продуктов. И… я бы попросил вас с Даниэлем помочь. Работы не так много, но приближается сбор урожая, и помощь в саду была бы желанной.

— И это все?

— Это все.

Ее напряжение спало, и она улыбнулась.

— Тогда да. Мы бы хотели остаться здесь, с тобой. Ты даже не представляешь, насколько мне становится легче от мысли, что Дэнни будет в безопасности.

Когда я уйду, — эти слова она оставила невысказанными, но Меррик все равно их услышал. Напоминание о ее неминуемой смерти потрясло его, как электрический разряд. Если он не найдет способа спасти ее, она скоро уйдет. Даже если бы он спас ее от болезни, ее жизнь текла бы так быстро, слишком быстро. Она была смертной — ее существование было эфемерным, независимо от того, дожила ли она до конца человеческой жизни или нет.

— Мне становится легче, когда я знаю, что ты будешь в безопасности, — он поднял руку и заправил свисающую прядь кудрей Адалин за ухо. — Но у нас есть еще один серьезный вопрос, который нужно решить.

В ее позе, в ее улыбке была застенчивость, а легкий румянец окрасил ее щеки. Она наклонила голову и выгнула бровь.

— Какое еще серьезное дело?

— У меня много лет не было партнера по танцам. Не окажешь ли ты мне честь? — он отступил назад и протянул руку. — Конечно, у меня было еще меньше практики, чем у тебя, но если это все для удовольствия, это не должно иметь значения.

Ее глаза загорелись, а улыбка стала шире.

— Правда? Ты хочешь потанцевать со мной?

Тепло разлилось по груди Меррика при виде ее улыбки.

— С риском поставить себя в неловкое положение — да. Я хочу.

Адалин вложила одну руку в его, а другой потянулась к кассетному проигрывателю.

— Здесь нет ничего современного. Только немного классики.

Он обхватил ее руку, отмечая, как дрожит его кожа от этого прикосновения.

— Идеально. Все равно я ничего современного не знаю.

Она нажала кнопку воспроизведения и обернулась к нему, кладя свободную руку ему на плечо. Он обнял ее, осторожно положив ладонь ей на поясницу. Адалин подняла глаза, встретилась с ним взглядом — и снова улыбнулась.