Книга Поцелуй чернокнижника, страница 60 – Тиффани Робертс

К счастью, Дэнни обладал достаточным самосознанием, чтобы понимать: если он не найдет себе продуктивного занятия, то рано или поздно вляпается во что-нибудь. Он знал, что еда и кров, предоставленные Мерриком, — слишком ценны, что их нынешняя безопасность — слишком эфемерна, чтобы рисковать ей из-за скуки.

Когда он не цеплялся за Адалин, то часто искал общества Меррика. Порой он расхаживал перед дверью его кабинета, переполненный нетерпением, лишь для того, чтобы, едва увидев мужчину, обрушить на него поток вопросов и поддразниваний. Дэнни довольно быстро привязался к Меррику, а тот, несмотря на свою суровость и грубоватые манеры, был с мальчиком терпелив. Иногда — почти по-отечески.

С тех пор как они официально поселились здесь, Дэнни занял комнату рядом с Адалин. Она гордилась его попытками обрести хоть каплю самостоятельности — за шесть месяцев они не расставались ни на шаг, и она знала, насколько ему было страшно. Сколько ночей он просыпался в холодном поту, с застрявшим в горле криком. Но беспокойство не отпускало ее. Ей было легче, зная, что он рядом. Что он — на расстоянии вытянутой руки. Что он в безопасности.

Тем утром, впервые за шесть дней, солнце пробилось сквозь облака, даруя передышку после затяжного шторма. Проснувшись, Адалин отдернула шторы, села на край кровати и затаила дыхание, наслаждаясь золотистым светом, струившимся в окно. Она не могла вспомнить, когда в последний раз позволяла себе просто сидеть и впитывать тепло солнца. Дело было не только в погоде, изменившейся после Раскола — казалось, теперь почти каждый день был затянут серыми тучами, — а в самой сути выживания. Расслабляться стало опасно. Даже наслаждаться простыми радостями — опасно.

За завтраком Меррик бросил:

— Ну что, праздный подросток, пора начинать зарабатывать себе на жизнь.

Дэнни, который до этого подпрыгивал на месте, будто готов был выпрыгнуть, вдруг застыл. По его лицу расплылась широкая, сияющая улыбка.

Меррик едва заметно нахмурился. Он рассчитывал увидеть растерянность, вялое волочение ног, может, пару жалоб. Энтузиазм Дэнни выбил его из колеи. Адалин даже не попыталась сдержать смех.

Они натянули резиновые сапоги — слишком большие для Адалин и Дэнни, но, по крайней мере, ноги останутся сухими. Поверх — толстые перчатки. Захватили несколько корзин, садовые инструменты и вышли из дома через заднюю дверь на кухне. Адалин собрала волосы в хвост, они с Дэнни надели бейсболки, чтобы защититься от солнца. Она даже вытащила старый флакон с просроченным солнцезащитным кремом и щедро намазала открытые участки кожи — себе и брату, к его явному недовольству.

Меррик вел их к высокой стене живой изгороди — той самой, что казалась непроницаемой и зловещей, когда Адалин впервые увидела ее из заднего окна в их первую ночь. Сейчас она казалась лишь заброшенной и дикой. Но Адалин могла представить, как все это выглядело когда-то — подстриженное, ухоженное, почти сказочное. Когда-то здесь заботились о каждом кустике, так же, как сейчас заботились о внутреннем убранстве дома.

Внешний вид дома Меррика был продуманным; она не спрашивала его об этом, но все равно знала. Он выглядел запущенным и заброшенным, чтобы отпугивать людей. И все же, оглядываясь назад, Адалин радовалась, что тогда они не послушались инстинкта и остались. В этот раз риск себя оправдал.