Книга Поцелуй чернокнижника, страница 70 – Тиффани Робертс

Но он знал, даже не слыша ее игры, что Адалин может наполнить свою музыку любыми эмоциями, которые пожелает, с огромной, всепоглощающей страстью. Он знал, что музыка дается ей так же легко, как магия — ему.

Он хотел услышать, как она играет. Более того, он хотел услышать, как она играет для него. И это желание наполнило его… печалью.

Почему по прошествии тысячи лет он нашел единственную женщину, которую желал больше всех остальных, единственного человека, с которым страстно желал быть, единственного человека, чья душа, казалось, говорила с ним, только для того, чтобы это пришло вместе с осознанием того, что она скоро уйдет? Почему величайшая красота — как внутри, так и снаружи — всегда так ужасно мимолетна?

Меррик подошел к пианино, поднял крышку и положил руку на клавиши. Он осторожно нажал на одну из них. Тихая прозвучавшая нота была резко фальшивой. Как ему удавалось поддерживать в безупречном состоянии остальную часть дома, но пренебрегать этой? Было ли это каким-то подсознательным отражением внутреннего разлада?

Закрыв глаза, он медленно направил силу в инструмент, ощущая резонанс каждой отдельной струны через ее песню маны. Даже с помощью магии это был деликатный процесс, отнимающий много времени, но казалось, что это правильно. Пианино заслуживало лучшего, чем он ему дал.

И Адалин заслуживала только лучшего.

Даже когда он закончил настраивать инструмен, он не отошел от него ни на шаг. Его мысли были устремлены к ней, всегда к ней, навсегда к ней. Он не знал, как долго простоял там, погруженный в раздумья, но комната заметно потемнела, когда звук хлопнувшего шкафчика на кухне привлек его внимание. Он сделал глубокий успокаивающий вдох, развернулся и направился на звук. Страх в нем продолжал нарастать, сжимая горло и грудь.

Что-то не так, но что? Что я чувствую?

Он вошел на кухню и увидел Дэнни, стоящего у раковины и потягивающего воду из стакана. Тревога, бушевавшая внутри Меррика, такая же мощная и всепоглощающая, как и его магия, только росла.

— Твоя сестра все еще отдыхает? — спросил Меррик.

Она в порядке. Ей просто нужно было немного отдохнуть. Она в порядке.

Дэнни подпрыгнул, чуть не расплескав воду по краю стакана.

— Черт возьми, чувак, тебе всегда нужно вот так подкрадываться к людям?

Меррик прищурился и нахмурил брови.

— Я имею в виду, черт возьми, сэр… Вы, э-э… напугали меня? Дэнни поставил стакан на стойку и пробормотал: — Держу пари, ты ругался матом, когда был ребенком.

Ругань во времена юности Меррика была совсем другой, но он не собирался выдавать свой возраст, упоминая об этом — особенно потому, что английский, на котором он вырос, современные носители считали уже другим языком.

— Твоя сестра выглядела совсем неважно. Я знаю, что у нее и раньше бывали подобные приступы… Но то, как она выглядела и вела себя сегодня, — это нормально, на твой взгляд?

Дэнни нахмурился и уставился себе под ноги.

— Каждый раз по-разному, но головные боли у нее почти каждый день. Иногда еще и припадки, как ты уже видел, — он поднял руку и провел ею по лохматым волосам, откидывая их назад. — Иногда она действительно устает, или ее речь может быть невнятной, как будто она пьяна, но Адди не пьет, — он снова посмотрел на Меррика. — Она сказала, что сегодня переработала. Но… как думаешь, это из-за рака?