Книга Поцелуй чернокнижника, страница 81 – Тиффани Робертс

Когда Дэнни скрылся из виду, мысли Меррика полностью переключились на Адалин. Он не хотел ее гнева — он жаждал ее радости, ее страсти, ее сердца. Ему нужно было поговорить с ней, извиниться, объясниться, услышать, что она думает и чувствует.

Он взглянул на себя. Одежда была пропотевшей и запачканной. В этом не было ничего постыдного — это было доказательством честного трудового дня, — но он не хотел представать перед Адалин в таком растрепанном виде. Она была достойна только самого лучшего от Меррика. Да и к тому же душ, заслуженный тяжелым трудом, всегда приятный.

Погруженный в раздумья, что обычно случалось с ним только в кабинете, Меррик направился наверх.

Обычное больше не применимо. Я был поглощен мыслями об Адалин каждый день с тех пор, как она появилась.

Как только он оказался в душе, и горячая вода бежала по обнаженной коже, его мысли об Адалин снова изменились. Воображение нарисовало образ ее обнаженной рядом с ним в душе, вода струится по ее темным волосам и ручейками стекает по груди и животу. Его член затвердел, немедленно вызвав острую, неприятную боль в чреслах.

Несмотря на пламя желания в ее глазах, когда она смотрела на него, несмотря на то, как она таяла в поцелуях, она все еще не вернулась за большим. Она так и не сказала ему своего решения — сдастся она или нет?

Это сводило с ума.

Он чувствовал, будто всю жизнь был неудовлетворен, будто всегда тосковал по ней, всегда нуждался в ней — даже несмотря на то, что узнал о ее существовании лишь несколько дней назад. Эта потребность жила в нем всегда, но осознать ее он смог только после ее появления. Она вспыхивала уже не раз за последние дни, но ни один из этих порывов не был так силен, как сейчас.

С рычанием Меррик уперся одной рукой в стену, а пальцы другой сомкнул вокруг ствола. Боль только усилилась. Он начал двигать кулаком вверх-вниз, с каждым движением наращивая напряжение внутри себя. Вскоре его дыхание участилось, и в воображении перед ним снова всплыла Адалин — обнаженная, танцующая только для него, прижимающаяся голой кожей к его телу. На мгновение он почти ощутил ее прикосновение, почти ощутил всю полноту ее песни маны в своем сердце.

Меррик достиг внезапной, взрывной кульминации, от которой дыхание стало прерывистым и неровным, а сам он задрожал. Долгое время он стоял под водой, опустив голову. Длинные мокрые волосы падали на лицо, а грудь тяжело вздымалась, пока он переводил дыхание.

Но чего-то не хватало, чего-то существенного. Он все еще чувствовал неудовлетворенность, все еще испытывал то глубокое, пульсирующее желание к ней — желание, которое теперь было только сильнее.

Он быстро вымылся и вышел из душа, вытерся и с такой же поспешностью надел чистую одежду. Ему нужно было увидеть Адалин сейчас. Он не стал тратить время на поиск носков или обуви, не заправил рубашку — та промокла из-за мокрых волос, — и ни на секунду не замедлил шаг по пути к ее спальне.

Подойдя к ее двери, он остановился и подавил желание ворваться внутрь. Адалин была расстроена из-за него, а он был здесь, чтобы извиниться. Ворвавшись в комнату, он мог только подорвать искренность намеренных извинений, мог только ухудшить отношения между ними. Он поднял руку и постучал в дверь.

Когда она ничего не ответила, он потянулся к щеколде, но остановил руку в воздухе. Ее не было в спальне. Он бы понял это раньше, если бы не примчался сюда на волне ошеломляющей, бездумной срочности. Он ощущал ее присутствие, хотя и слабо — она была где-то на противоположной стороне дома.