Книга Связанная, страница 99 – Тиффани Робертс

— Наш выводок растет внутри тебя. Моя сердечная нить…

Он наклонился вперед и заключил ее в объятия, вместе с одеялом и всем прочим, и уютно прижал к своей груди. Наклонив голову, он коснулся ртом ее лба в чем-то между нежным поцелуем и потиранием носом.

— Я вплетаю свое слово в узы, моя Найлия. Ничто в этом мире не причинит вреда тебе или нашему выводку. Ты — сердце, которое бьется в моей груди.

ГЛАВА 18

Кетан сморгнул дождевую воду с глаз и натянул капюшон своего савана. Последние несколько дней ткань почти не защищала его, она давно промокла насквозь. К настоящему времени он сомневался, что она или что-либо другое из его вещей когда-нибудь снова высохнет.

Семь дней, прошедших с тех пор, как Диего высказал свое подозрение, что Айви вынашивает выводок Кетана — что она беременна, — должны были быть наполнены радостью и нетерпением. Вместо этого они были полны неуверенности, борьбы, страха и дождя. Так много дождя. Земля джунглей превратилась в одну огромную грязную лужу, на темной поверхности которой плавал всевозможный мусор, а прямо под ней скрывались всевозможные опасности.

В большинстве мест вода была не выше человеческой лодыжки, но этого было достаточно, чтобы скрыть корень, за который можно было зацепиться ногой, или углубление, в которое мог провалиться ботинок.

Несколько перерывов в дожде были краткими — их едва ли хватило на то, чтобы разжечь костер и украсть немного тепла у скудного пламени. Все люди частично утратили цвет своей кожи, и нередко можно было увидеть, как они дрожат, или услышать слабое постукивание их зубов. К этому времени даже Кетан почувствовал холод; он проник в каждую его частичку, до костей. Только в его сердце сохранилось тепло, и оно никогда не угаснет, пока он дышит.

Он жаждал проводить больше времени в тишине со своей парой, жаждал поговорить с ней о будущем, обо всех надеждах и страхах, которые возникли из-за возможности появления потомства. Он хотел поговорить с Диего, чтобы узнать, что может пойти не так. Узнать, чего ожидать от всего этого.

Он хотел, чтобы страдания его племени прекратились.

Взгляд Кетана переместился на Айви, которая шла на пару шагов впереди него. Ее взгляд был опущен, и она двигалась осторожно, пробуя почву перед собой с каждым шагом. Несмотря на эту заботу, она выглядела выбитой из колеи.

Она выглядела измученной.

И почему ей не быть измученной? За ее усталостью скрывалось нечто большее, чем напряжение от путешествия. К счастью, ее боль утихла в тот же день, когда началась, хотя и постепенно, в течение утра, но ее недомогание продолжалось. Диего и другие люди назвали это утренней тошнотой. Название не имело особого смысла для Кетан; Айви могла болеть в любое время дня и ночи, и ничто не могло помешать ей опорожнить желудок, как только она начиналось.

Эта болезнь была далеко не так плоха, как после употребления корня сладкого клыка, но Кетан чувствовал отголоски той же беспомощности каждый раз, когда она заболевала. Особенно беспокоило то, как мало она ела. Она утверждала, что это бессмысленно, когда она так себя чувствует, поскольку еда в конечном итоге будет потрачена впустую, но это противоречило глубинному инстинкту Кетана обеспечивать ее.

Будь то человек, врикс или дикий зверь, ни одно существо не могло выжить без достаточного количества пищи.