Книга Приручить дракона, страница 18 – Тиффани Робертс

Вздохнув, Эллия достала веревку из своей сумки и использовала ее, чтобы связать его запястья вместе. Даже расслабленные, его предплечья были мускулистыми, а чешуя на их внешней стороне была большой и твердой, больше похожей на пластины брони, чем на кожу.

Она снова взглянула на его лицо, вспоминая острые, злые зубы, которые он обнажил в ярости — и в своем удовольствии. Ее веревка внезапно показалась жалкой, но у нее не было другого способа удержать его.

Закончив, Эллия отнесла свою сумку и копье в несколько шагов от него и села на клочок мягкой травы, положив оружие себе на колени. Ветер пустыни вздыхал в каньоне, смешиваясь с ровным журчанием реки. Эти звуки резко контрастировали с другими ночными звуками — такими, как часто дикие и волнистые крики далеких зверей, которые были охвачены жарой под Красной кометой.

К счастью, эти другие существа звучали далеко — по крайней мере, сейчас. И, несмотря на это, она несколько дней в одиночку боролась с этими дикими местами. Она могла бы закончить эту ночь точно так же.

Прислушиваясь к звукам пустыни и позволяя себе наслаждаться прохладой ветерка, стекающего с гор, Эллия охраняла свою пару.

Ноздри Фальтириса раздулись, когда он сделал глубокий вдох. Запахи воды, грязи и травы были так густы в воздухе, что ему не нужно было высовывать язык, чтобы попробовать их дальше. К ним присоединился еще один запах, не такой сильный, но еще более заметный. Это было сладко, заманчиво и экзотично, как редкие цветы пустыни при свете полной луны. Это было по-женски.

В его груди раздалось рычание. Эти запахи были неправильными — его логово благоухало песком и камнем. Внутри не было ни пресной воды, ни растительности. Там не было женщин.

«Моя женщина».

Он крепче зажмурил глаза, как будто темнота за его веками могла поглотить его мысли так же, как и зрение. Все это было сном. Женщина, встреча у реки, перемена — все это не более чем сон, ставший более ярким и впечатляющим из-за красного жара.

Этот жар окутывал его даже сейчас, пульсируя на его чешуе и проникая в плоть под ней. Ритм этих агрессивных волн соответствовал медленному, равномерному биению его сердца — и его болезненно твердый член тоже пульсировал в такт.

Запах женщины, смешанный с затяжными намеками на ее возбуждение, внезапно показался сильнее — или, возможно, его осознание этого просто усилилось. Фальтирис стиснул зубы и пошевелился, намереваясь встать на четвереньки. Эта попытка пошевелиться была всем, что ему было нужно, чтобы убедиться, что все это не было сном.

«Это не мое тело!»

Его веки распахнулись, мышцы напряглись, а когти впились в ладони. Он лежал на боку поверх песка и травы. Небо над ним было широко распахнуто, красный жар слабо мерцал вокруг него, а кроваво-красная луна окрашивала все вокруг оттенками малинового.

Зарычав, Фальтирис сел, используя незнакомые мышцы, чтобы двигать своей незнакомой фигурой. Его руки ударили по выдвинутому стволу, вызвав вспышку мучительного удовольствия/боли, которая заставила его обнажить зубы, зашипеть и на мгновение замереть.

Он посмотрел вниз. Его руки были связаны вместе на запястьях туго намотанным шнуром, его руки — его проклятые чужие руки — накладывались друг на друга. Под ними были его новые ноги, неуклюжие штуки со странными лодыжками и глупыми плоскими ступнями. Как могло какое-либо существо ходить на таких неуклюжих конечностях? Как людям удавалось так долго выживать в таких мягких, слабых, неуравновешенных телах?