Книга Приручить дракона, страница 28 – Тиффани Робертс

Женщина подняла голову, нахмурив брови, когда встретилась с ним взглядом.

— Я видела птиц всех видов в полете, и у тебя нет их грации.

— Потому что человеческая форма неспособна к изяществу.

Фальтирис пристально посмотрел на нее, но это не возымело желаемого эффекта — она не отвернулась в страхе, не задрожала и не закричала, даже не вздрогнула. И его проклятый затуманенный жаром разум воспользовался возможностью оценить красоту ее лица.

«Она двигается с изяществом».

Фальтирис зарычал при этой мысли и прошествовал мимо человека, подставляя ей спину, когда он углубился в свое логово. Тихий скребущий звук, сопровождаемый мягким шлепаньем босых ног по песчаному полу, сказал ему, что она идет следом.

— Люди вполне способны быть изящными, — сказала она.

Образ ее обнаженного тела мелькнул перед его мысленным взором, едва не вызвав еще одно рычание из его груди. О, в ее облике была грация, но это не означало, что он должен был это признавать. Это не означало, что ему это должно нравиться.

И он ненавидел тот факт, что растущей части его это нравилось.

— Ты также способна быть убитым паразитами, — ответил он. — Я должен быть впечатлен?

Она зарычала. Зарычала. Этот звук проник прямо в его член, заставляя его пульсировать достаточно сильно, чтобы его шаги почти сбились. Семя просочилось из его кончика, и ему потребовалось все, что было в нем, чтобы удержаться от того, чтобы обхватить его рукой, чтобы облегчить боль, или от того, чтобы развернуться, прижать свою женщину к земле и вонзиться в ее тугие, горячие глубины.

«Моя женщина. Моя женщина».

«Нет, она всего лишь человек, — слабое, недолговечное существо, не имеющее никакого значения».

— Я охотница. Я убила много зверей и обеспечила свое племя, — сказала она.

Гордость в ее голосе, уверенность и сила подействовали на него почти так же сильно, как и ее рычание. Охотница. Воин. Такая пара, на которую он мог только надеяться.

«Нет! Я этого не принимаю. Я не принимаю ее».

Брачная связь снова обвилась вокруг его сердечного огня, сжимая, как будто напоминая ему, что у него не было выбора — его согласие не изменило ситуацию. Он мог бы ненавидеть ее с огнем и яростью, способными соперничать с солнцем, но он останется привязанным к ней. И теперь он был таким же смертным, как и она.

Фальтирис заставил себя идти дальше. Он не оглядывался на нее. Он не поддастся своему приводящему в бешенство, иррациональному, невыносимому желанию к ней.

— Хотел бы я убить тебя.

Ее шаги стихли, и Фальтирис почувствовал, как расстояние между ними увеличивается с его шагами.

— Тогда сделай это, — бросила она вызов.

Он остановился и склонил голову, расправив плечи, расправив крылья и хлестнув хвостом. Тепло текло по его венам, распространяясь от сердца наружу, чтобы полностью наполнить его.

— Ты не можешь этого сделать, не так ли? — спросила она. — Как бы ты ни хотел, ты не можешь.

Фальтирис сжал руки в кулаки, вонзив когти в ладони. Он прекрасно помнил ощущение ее горла в своей руке — той самой руке, которая так легко разорвала существо, напавшее на нее. Та же самая рука, которая не могла генерировать силу, чтобы причинить ей какой-либо вред.

Она не могла быть права. Она не могла одержать эту победу над остальными, на которые уже претендовала. Он этого не допустит.