Книга Приручить дракона, страница 93 – Тиффани Робертс

— Они? — теперь ее голос звучал яснее, наполненный неприкрытым замешательством.

О чем он говорил? Эллия и Фальтирис были здесь одни, и почему от слишком быстрого питья воды ей стало плохо?

— Другие люди. Твой народ. Эти женщины постоянно прикасались к моей чешуе, хвосту и крыльям, непрерывно болтая все это время. Мне уже много раз приходилось отгонять их. Но они иногда передают полезную информацию, — хмыкнул он. — И твоя мать очень настаивала, чтобы я ухаживал за тобой должным образом, если я останусь с тобой наедине. Ее инструкции — и ее угрозы — были вполне конкретными.

— Моя мать?

Внезапно ее зрение затуманилось, и из глаз потекли слезы. Эллия сморгнула слезы и огляделась. Она была в своем жилище, на своем тюфяке, в месте, которое знала с самых ранних воспоминаний. Копья, которые она изготовила, стояли в одном углу, корзины, которые она сплела своими руками, были выстроены вдоль стены, а глиняные кувшины стояли в аккуратном порядке на резной каменной полке.

— Я дома?

Фальтирис обхватил ее щеку одной рукой и провел подушечкой большого пальца по ее коже. Он медленно выдохнул через ноздри, и тлеющий огонь его сердца усилился в груди.

— Мы дома.

Сердце Эллии сжалось, и она схватила его за предплечье обеими руками.

— Но ты… Почему?

— Я не смог спасти тебя, Эллия. При всей моей силе, я был бессилен помочь тебе, когда ты больше всего в этом нуждалась.

Фальтирис наклонил голову, прижимаясь губами к ее волосам.

— Я не мог смириться с потерей тебя, поэтому я искал единственных, кто мог бы исцелить тебя.

«Дюнные гончие. Меня укусили».

Фальтирис спас ее, вернул в логово, а затем…

Эллия смутно помнила короткие периоды бодрствования и прерывистого отдыха, ощущение, что она тонет, как будто она была в воде, слишком густой и тяжелой, чтобы плавать, не в состоянии достичь поверхности, чтобы вдохнуть.

Она вспомнила, как Фальтирис звал ее.

«И он привел меня домой. Он здесь, среди моего народа».

Несмотря на свою враждебность к людям, дракон Эллии вернул ее в ее племя и остался с ней, заботился о ней.

— Как долго я болела? — спросила она.

— Семь дней.

У Эллии перехватило дыхание. Семь дней? Неудивительно, что она чувствовала себя такой слабой, такой жаждущей, такой голодной. Она знала немногих людей в своем племени, которые так долго выживали после такой тяжелой болезни.

Фальтирис провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Я ухаживал за тобой как мог в нашем логове, но твое состояние только ухудшалось. Я принес тебя сюда три дня назад.

— А Красная комета?

— Ушла.

Эллия положила ладонь ему на грудь.

— Ты больше не чувствуешь жара?

— Едва ли. Через несколько дней это станет всего лишь воспоминанием.

Фальтирис вернул мех с водой к ее губам.

— Пей.

Она пила медленно, несмотря на непрекращающуюся жажду, не сводя с него пристального взгляда.

Шкура, висевшая над дверным проемом, щелкнула, и Сакала, одна из коллег-охотниц Эллии, вошла внутрь, неся блюдо с жареным мясом.

— Дракон, — промурлыкала Сакала, ее улыбка была широкой и яркой. — Я принесла еду.

Низкое рычание прозвучало в груди Фальтириса, такое тихое, что Эллия, возможно, не заметила бы этого, если бы не положила на него руку.

Эллия оторвала рот от бурдюка с водой и, прищурившись, посмотрела на другую охотницу.

Глаза Сакалы расширились, и ее знойная улыбка превратилась в восторженную.