Книга Ткач, страница 15 – Тиффани Робертс

Грудь Рекоша сжалась, а сердце бешено заколотилось.

Он не собирался терять ни минуты. Он ждал достаточно долго, достаточно долго откладывал. Когда он вернется в Калдарак, то изготовит обувь — завершающую часть свадебного подарка — и как только будет сделан последний стежок, он подарит наряд Ахмье.

Он заявит права на свою пару перед всеми и больше ни дня не проведет в разлуке с ней.

ГЛАВА 3



Затаив дыхание, Рекош вонзил кончик костяной иглы в шелк. Весь его мир замер в тишине, лишь пальцы и игла оставались в движении. Тот самый момент. После более чем восьмидня тяжелого труда в Такарале и еще трех дней работы здесь, в Калдараке, его творение, наконец, было готово к завершению.

Игла проткнула ткань. Он зажал ее между указательным и большим пальцами и протянул. Сердце бешено колотилось, когда он осторожно натянул тонкую нить, завязал ее и обрезал излишки маленьким ножом из черного камня.

Рекош медленно выпустил воздух через носовые отверстия. Почему-то от этого у него только сильнее сжало грудь. Пальцы болели, а руки дрожали, когда он отложил иголку с ниткой в сторону. Приподняв крошечный чехол для ног, он изучил кружевные украшения, которые только что закончил прикреплять вокруг отверстия.

Его жвалы приподнялись. Белый шелк был прочным, а низ каждого чехла был укреплен толстой, эластичной кожей. Изящные на вид и надежные — совсем как Ахмья.

Он просунул пальцы глубоко в туфлю и раздвинул. Она плотно прилегала именно там, где и должна была. Рекошу оставалось только надеяться, что его измерения были правильными. Он лишь смутно помнил, как его руки касались тела Ахмьи, и даже до возвращения в Такарал у него почти не было шансов прикоснуться к ней. Положив чехол для ног рядом с другим, он взялся за платье и приподнял его. Солнечный свет, проникающий через окно логова, падал на одежду, оттеняя неокрашенный шелк.

Материал был соткан настолько тонко, что казался прозрачным, что выделяло искусно сшитые украшения. По шелку бежали узоры из цветов и листьев, нанесенные с учетом того, какую часть тела Ахмьи они будут прикрывать — как те нежные холмики плоти, которые люди называют грудями. Вкрапления белого хрусталя, которые он вшил в узоры, поймали свет и заставили платье засиять, когда он повернул его.

Оно было прелестным и, на первый взгляд, чрезвычайно изящным. Но, как и самка, для которой он его сшил, одежда была намного прочнее, чем можно было предположить по внешнему виду.

Он не хвастался, когда говорил друзьям, что это его лучшая работа. Ни Такарал, ни Калдарак никогда не видели ничего подобного, и это был идеальный подарок для очаровательного маленького существа, вид которого также не походил ни на что, что когда-либо видели вриксы.

— Больше ждать нельзя, — сказал он.

С того момента, как Рекош впервые увидел ее, его тянуло к Ахмье. Ее внешность заинтриговала — маленькая и гибкая, с нежной бледной кожей, она отличалась от ему подобных, была его противоположностью во многих отношениях, и он находил в этом красоту. Красота была в ее странных, подвижных карих глазах, которые блестели на солнце, в шелковистом мерцании черных волос, в податливости ее губ, когда они изгибались в улыбке или неудовлетворенно сжимались. В легком, лиричном звучании ее смеха и успокаивающей мягкости голоса.