Книга Ткач, страница 97 – Тиффани Робертс

— Я твоя. Я всегда была твоей.

Каждый ее нерв горел от возбуждения, когда Рекош разжигал ее наслаждение все сильнее и сильнее, и ее тело откликалось само по себе. Она покачала бедрами, оседлав его руку, не в силах сдержать хриплые звуки, когда экстаз расцвел внутри. Это была агония, это было блаженство.

Ахмья застонала, сжала челюсть и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Поцелуй меня, Рекош.

Он отпустил ее груди и, вместо этого, сжал ее подбородок. Затем прижался ртом к ее рту, жестко и требовательно, терся о ее губы, пока она не открылась ему. Его длинный язык скользнул внутрь, переплетаясь с ее языком.

Ахмья зарылась пальцами в его волосы и притянула ближе. Раскачиваясь на его пальце, она посасывала язык, проводя своим по его клыкам и наслаждаясь их остротой, и осыпала отчаянной россыпью поцелуев шов его неровного рта. Все это было слишком хорошо, чтобы заканчиваться.

— Рекош, — прохрипела она, ее киска задрожала.

Он прервал поцелуй с рычанием. Его дыхание было резким, а тело напряглось.

— Мне нужно целовать тебя.

Ахмья провела губами по его подбородку.

— Тогда поцелуй.

Его красные глаза, и без того горящие, вспыхнули жарче и ярче, прежде чем он резко убрал руку от ее киски. Ахмья тут же оплакала потерю прикосновений, умоляя о них, но он помешал ей последовать за ним, удержав за бедра верхними руками.

Отпустив Ахмью назад, Рекош уперся нижними руками в землю и потянул ее вперед.

— Хочу попробовать тебя на вкус, — он зарылся лицом между ее бедер, языком раздвигая киску.

Ахмья ахнула и вцепилась в волосы Рекоша, когда наслаждение захлестнуло ее. Его язык скользил, поглаживая и облизывая. Ощущение было таким же странным и ошеломляющим, как и тогда, в первый раз. За исключением того, что сейчас она не оттолкнула его. Она притянула его ближе.

— Рекош… — простонала она.

Он замурлыкал, с одобрением, ненасытно, и пронзил вход языком, засовывая его глубоко в нее.

— Ах! — голова Ахмьи откинулась назад, и ее веки, дрожа, закрылись. Ногти царапнули кожу его головы, и она раздвинула ноги шире, предоставляя ему более легкий доступ. Позволяя протолкнуть язык еще глубже. Он зарычал, звук проник в нее и заставил пульсировать клитор. Длинные пальцы сжались, крепче держа ее и не давая сбежать.

Не то чтобы она думала о побеге. Она хотела оставаться здесь вечно. Она была поглощена им. Потерялась в нем. Волнующее прикосновение его когтей, клыков к ее лону, возвышенное ощущение языка, проникающего в ее киску и выходящего из нее, теплое дыхание и пряный аромат, наполняющий ее легкие, — все это закружилось, унося ее на волнах экстаза, стирая всю вселенную, кроме Ахмьи и Рекоша.

Когда Рекош вынул язык из ее канала и закружил им вокруг клитора, удовольствие Ахмьи усилилось. Она прикусила нижнюю губу зубами, заглушая нарастающие крики, пока он жадно лизал ее, снова и снова. Рекош сжал ее задницу так сильно, что останутся синяки, и кончики его когтей впились в ее плоть. Но ей было все равно. Каждое восхитительное движение языка подталкивало ее все ближе к краю, пока он не впился в клитор, и она распалась.

Тело Ахмьи напряглось, а рот открылся в беззвучном крике. Ее мир перестал существовать.

Она перестала существовать.

А затем восторг пронзил ее.

Ее крики эхом отдавались в джунглях вокруг, пока тело сотрясалось в конвульсиях. Внутренние стенки затрепетали, а сердцевина сжалась так сильно, что это граничило с болью.