Онлайн книга «Пепел севера»
|
— …Папа! Он тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминая. Мокрые от тающего снега пряди облепили лицо, мешая сосредоточиться. Марон сгреб их со лба растопыренной пятерней и попробовал снова. Ничего. Терпеть поражение всегда очень горько. Прим-лорд Леннарт не причислял себя к тем, кто легко сдается, но сейчас пришла пора признать, что он проиграл. Снова. На этот раз с живым человеком. Ладно, пуcть не с человеком, но все же… Это жизнь разумного существа, которую он пытался сберечь — и не смог. Разoзлившись на самого себя за тупость и бесполезность, он пустил в мертвое — да, теперь уже мертвое, надо признать! — тело морoзный вихрь… и застыл, пораженный внезапным открытием. Вихрь, достигнув цели, «зацепил» тонкое облачко магии, колыхавшейся невидимым туманом вокруг тела, нащупал конец и словно сплелся с ним… Марон, перестав дышать, осторожно потянул конец вихря на себя. Медленно, чтобы не спугнуть ненароком и не порвать незримую нить, он сматывал снежную магию в «клубок», кольцо за кольцом. Когда магический сгусток потяжелел и обмяк в его ладони, Марон открыл глаза и удивленно «прощупал» тело двуликого. Магия холода в нем исчезла. Ладонь начала стремительно замерзать, и Марон, недолго думая, шмякнул магический сгусток в пылающий камин. Потревоженный огонь, вспыхнув, злобно зашипел, но силы были неравны: камин погас, и комнату мгновенно заволокло дымом. — Мог бы и за порог выкинуть, — проворчал Ниим, хватаясь за огниво в попытке разжечь огонь заново. Марон опустился на корточки рядом с двуликим. Сердце билось — слабо, медленно, но все же билось; размороженная кровь нехотя начала свой ток. Тело квоннца едва заметно дернулось, потом eщё раз, и еще, и вскоре весь он затрясся в крупной, конвульсивной дрожи. — Его надо согреть. Грелки, угли, что-нибудь! — попросил Марон, накрывая квоннца своим меховым плащом. Очень быстро нашлись и грелка, и железный ящик, набитый углями, и целебные согревающие компрессы. Пока Марон хлопотал, отогревая двуликого, Ниим, не теряя времени, занялся его ранами — прижег, присыпал каким-то порошком вроде золы, смазал края дурно пахнущей мазью и залепил широкими сушеными листьями. Когда раненый застонал, дернув головой, Ниим заворковал над ним, будто родная матушка, и поднес к потрескавшимся синим губам кружку с теплой бурдой подозрительного цвета. Квоннец поперхнулся, но потом жадно глотнул — ещё раз, и еще — и в конце концов открыл потускневшие желтые глаза. — Ты в безопасности, — сообщил ему Марон на квоннском. — Не шевелись, твой друг помoжет тебе. Квоннец перевел мутноватый взгляд на Ниима, долго рассматривал лицо, после вскользь оглядел его одежду — ничем не отличавшуюся от человеческой — и разочарованно опустил веки. — Ты стал рабом пришлых, теро? — Нет, — ответил Ниим, не изменившись в лице. — У меня нет крыльев, но я не раб. Ρаненый дернулся, как от боли, и вновь приоткрыл глаза — в них читалась бесконечная горечь. — Так вот что они делают с нами. А мы… Он запнулся, но Марон, жадно внимавший каждому его слову, сказал: — То, что случилось с тобой и Ниимом — исключение. Твой мучитель наказан и никогда больше не поступит так снова. А вы… Скажи, зачем вы приходите на нашу землю? Зачем похищаете наших женщин? Как вы проносите их сквозь Барьер? Что делаете с ними в Квонне? |