Книга Притворись моим рабом, страница 28 – Лали Аморале

- Решил поиграть со мной? Думаешь, справишься?

- Думаю, я продержусь до конца, - усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.

- Похоже, тебе нравится проигрывать мне.

Продолжая поглаживать член, она положила вторую руку на распорку и прижалась ко мне. Даже через ткань топика я ощутил, как напряжены ее соски. Моретт потерлась о мою грудь и прошептала на ухо:

- Ты бы хотел кончить мне в рот? М-м, Зейн?

Горячий язык прошелся по щеке, и у меня потемнело в глазах. Дыхание окончательно сбилось, а член угрожающе дернулся.

- Заткнись, - выдохнул, зажмуриваясь.

- Как ты предпочитаешь это делать? Прямо в горло или тебе нравится смотреть, как она растекается по языку?

Всё тело охватила мелкая дрожь, и я ощутил, как по спине сбегает капля пота. Еще чуть-чуть. Надо было продержаться еще чуть-чуть.

- Прости, твое время вышло.

Сказав это, Моретт наклонилась и втянула в рот сосок. Я даже толком не понял, как это произошло. Меня будто пронзило стрелой одновременно с двух сторон. Оргазм был такой силы, что не будь я привязан, наверняка свалился бы на пол. Меня трясло и выгибало, а она продолжала ласкать мой член, видимо, намереваясь отправить прямиком в черную дыру. Когда зрение прояснилось, я бросил взгляд на секундомер. 85 секунд. Сучка Моретт выиграла. Снова.

Рашель

В какой-то момент я поняла, что его ладонь сжимает мою — так крепко, что пальцы наверняка побелели. Сам Зейн вряд ли это осознавал: судя по отсутствующему взгляду, ему нужно будет время, чтобы прийти в себя. Как, впрочем, и мне. Всё начиналось довольно весело, и единственная цель, которую я преследовала — это поставить капитана на место. Вот только когда он глухо застонал, а мне на руку брызнуло горячее семя, я едва сама не сорвалась.

Это было похоже на какое-то безумие. Помешательство. Он мне даже не нравился. Как и я ему. Но шепча все эти пошлости ему на ухо, я ощутила, как рот наполняется слюной. Словно мне действительно хотелось это сделать — встать на колени и взять его в рот.

Я до боли прикусила щеку и отстранилась, вытаскивая ладонь из крепкой хватки. Кисель. Мои мозги окончательно превратились в кисель. «Рашель Моретт умерла от собственной тупости» - вот что напишут на моем надгробии. Краем глаза я видела, что браслеты на запястьях и лодыжках Зейна открылись. Как и дверь. Гринвольд поздравил нас с удачным прохождением уровня и сказал, что белый коридор выведет прямиком на сцену. Я обернулась. Зейн пытался привести себя в порядок, а на меня не смотрел.

В напряженном молчании мы двинулись по отвратительно светлому тоннелю. Чем дальше шли, тем громче становился гул толпы, вскоре уже можно было даже разобрать отдельные слова. Впереди замаячили огни сцены. С тоннелем она была связана узкой перемычкой, похожей на телетрапы к космолетам. Какое-то чутье — иначе не назовешь — заставило меня поднять голову. Взгляд тут же упал на затертый знак волны. Таким контрабандисты помечали входы на скрытые уровни. Их, конечно, старались как можно быстрее вычищать, но некоторые оставались.

- Зейн, - я схватила его за запястье, заставляя притормозить. - Кажется, я нашла.

Он остановился, а я тут же прошептала:

- Только не смотри наверх. Там рисунок, которым контрабандисты помечают входы на скрытые уровни. Думаю, это люк.

Выслушав, Зейн потянул меня вперед.