Книга Принцесса и отверженный, страница 19 – Лали Аморале

Толпа дружно ахнула. Люди вокруг начали шептаться: «колдун», «проклятье», «загубит девочку». Советник сделал шаг в сторону, как будто расстояние между нами могло спасти меня. Я снова посмотрела на семью.

Кесли начала заваливаться на руки какому-то господину, а Марла вцепилась в отца. Папа аккуратно снял ее руку со своего плеча и сделал шаг вперед.

– Свадьба только состоялась, моя дочь еще не стала супругой господина Грауди в полном смысле этого слова. Вы не можете изгнать её.

Они начали спорить с владыкой и главой тайной канцелярии. Я хмыкнула. Агонда решила убрать с доски сразу обе фигуры: и меня, и советника. Теперь, когда он будет в изгнании, король уже не сможет так легко ездить к нему. Молва о том, что Его Величество посещает колдуна, быстро разнесется по Нирдании.

Десять лет. Это же целая жизнь! Когда эти десять лет истекут, я сделаюсь отвратительно старой. Никаких балов, никаких больше восхищенных взглядов. Я буду отстранена от государственных дел.

Последние события неслись перед глазами, как облака по небу. Начало весеннего бала, подозрительное письмо, мое желание влюбить в себя советника. Шум в храме нарастал, и я перевела взгляд на Грауди.

Он стоял с отрешенным видом, словно вокруг не творилось настоящее безумие. Когда советник отходил от меня, он уронил какой-то вазон с цветами. Теперь его трость упиралась в яркие осколки, но он этого даже не замечал.

Я подняла голову выше. Если заговорщики думают, что сломали меня, то пусть не радуются. Они не дождутся от меня ни слез, ни истерик.

– Отец, – я повысила голос, привлекая внимание короля. Гомон в храме тут же смолк. – Не надо.

– Алия… – папа протянул ко мне руку, но я покачала головой и сделала шаг к Грауди.

– Если мой муж отправляется в изгнание, то я еду с ним.

Пусть папа и советник считают меня взбалмошной и капризной. Наверное, так оно и есть. Но я всегда умела нести ответственность за свои поступки. Ни за что в жизни я не откажусь от собственного мужа на виду у сотен людей.

Сестры зарыдали еще громче, и на секундочку мне даже стало их жалко. Но потом я вспомнила, что ревут они не из-за меня, а из-за себя. Ведь теперь их сестра считается изгнанницей.

– Папа, не переживай. Об одном прошу: не забывайте кормить Лади. Эта птица совсем разленилась и не хочет добывать нектар сама.

Я шагнула к Грауди. Сердце в груди гулко забилось от страха. Если он сейчас уйдет, даже не взглянув на меня, я рассыплюсь. Когда его теплая ладонь нашла и крепко сжала мои заледеневшие пальцы, по телу прошлась волна облегчения. Советник не посмотрел на меня, но удерживая мою руку, словно говорил: «я с вами».

Путь от алтаря до кареты показался мне бесконечным. Люди стояли в гробовом молчании, а единственным звуком был стук трости Грауди. По мере того как мы подходили, толпа расступалась. Никто не хотел находиться рядом с колдуном. А теперь и рядом со мной.

Советник подал мне руку, помогая залезть в карету, а потом поднялся следом. Закрыл дверцу и стукнул по крыше. Карета тронулась и мягко покатилась по дороге. Когда мы проехали поворот к дворцу, дышать стало тяжелее. Молчание становилось всё тягостнее. Грауди громко вздохнул.

– Два дня я так не выдержу, – произнес он внезапно и снова стукнул тростью по крыше.

– Не велено останавливаться до самого вечера, господин Грауди! – крикнул в ответ возница.