Книга Новогодний Экспресс. Постарайся простить, страница 73 – Кария Гросс, Кристина Юраш

Мысль о том, что в связи с отсутствием варианта Ровланд снова полюбил жену, мне не понравилась. Если это так, то он так и будет сидеть здесь, а мне придется делать вид, что у нас все хорошо. А я бы хотела делать вид, что у меня все хорошо, но с другим.

– С чего ты взяла, что мы поругались? – нахмурился Ровланд.

По его лицу сложно было судить, что случилось на самом деле. И случилось ли? С полки. Просто там лежала мысль, я ее отряхнула, достала и примерила на ситуацию, – ответила я, понимая что муж не понимает тонкой иронии, звучащей в моем голосе.

– Ты сама понимаешь, что мне это дается нелегко! – строго произнес Ровланд. – Но я не хочу дарить наше состояние родственникам по причине отсутствия наследника!

Ах, только не говорите мне, что он взбирается на Ровену, преодолев страх, сомнения, угрызения совести. Что с непроницаемым лицом героя, за которым громыхает взрыв, он идет совершать свой великий подвиг во имя нашей семьи поступательными движениями. При этом он чувствует себя так, словно девственница на брачном ложе толстого уродливого старика. И просит при этом выключить свет, чтобы никто не видел, как в процессе скупая слеза катится по его мужской щеке от отвращения к тому, на что приходится идти ради семьи.

– То есть, у вас с Ровеной все в порядке? – спросила я, глядя на узоры на стекле.

– Между нами с Ровеной ничего нет, – гордо ответил муж.

– Я так и поняла. Ни платья, ни рубашки, ни штанов. Ничего между вами нет, – улыбнулась я.

И тут же меня посетила мысль, не показывать то, что мне как бы все равно. Иначе он может догадаться о разводе.

А что если действительно он пытается меня убить? Я вспомнила выгоревший ящик стола. А вдруг в нем лежала та самая зажигалка? А что если он действует тонко? Так, что любая женщина этой эпохи, не знакомая со словом “газлайтинг”, подумает, что она сошла с ума и действительно усомниться в своем рассудке? А потом все просто быстро. Ах, она сумасшедшая, разведите нас. Совет, собранный по поводу развода, кивает и соглашается. И чиновник по приказу ставит огромную печать. Теперь бедняжку забирают родственники, а счастливый, окрыленный бывший муж мчится к новой пассии.

Только бы он не заподозрил, что мне без него вдруг оказалось лучше, чем с ним. А то еще будет сидеть коршуном. “Давай, милая! Реви, рыдай, за ноги цепляйся!”, – подначивала я себя. – “Давай, а то не уйдет!”.

– Вообще-то, я пришел предупредить тебя, – внезапно произнес Ровланд, останавливаясь в дверях.

– И о чем же? – спросила я, сглотнув.

Внутри что-то забило в барабаны, словно требуя приготовиться к чему-то неприятному. Тумс-тудум-тумс-тумс…

– О том, что тебе не следует общаться с герцогом Вельзером! – коротко и резко заметил Ровланд, обернувшись. – Хочешь, чтобы пошли сплетни?

– Ревнуешь? – спросила я, глядя на мужа. Я подняла брови. – Раньше сплетни пойдут о вас с Ровеной. Ой, они уже пошли! И теперь мне все сочувствуют, как брошенной жене! Я уже устала принимать соболезнования. Осталось только бумажку на дверь повесить. Соболезнования принимаются с девяти до шести. Перерыв на соболезнования с часу до двух. Вот приду с перерыва, тогда и соболезнуйте.

Ровланд вздохнул. Я чувствовала, как из меня начинает сочиться яд сарказма. Ну еще бы. Чем больше в жизни женщины разочарований, тем лучше у нее чувство юмора.