Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2, страница 104 – Катерина Цвик

Рошэль сощурилась и окинула троицу острым взглядом.

— Сложно сказать. По мне, так они всегда приятельствовали. Хотя кто при дворе не старался подружиться с придворным магом?

У меня в голове почему-то мелькнула фраза няни о том, что мои родители очень пеклись о безопасности своего дома, а значит, группа неучтенных древних никогда бы не смогла незаметно к ним прокрасться и застать врасплох. Если только родителей не предали… А кто лучше всех знал, какая защита у них стояла, и был вхож в дом?

От этих мыслей закружилась голова, и я оперлась о прозрачную стену.

— Эйлин, с тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Рошэль и положила ладонь мне на плечо.

Я прикрыла глаза, беря себя в руки. Я обязательно еще поквитаюсь с этим стервятником, но сейчас от меня зависело слишком многое, чтобы давать волю чувствам.

— С ними профессор эль Рамер. Он меня неплохо знает, и наш маскарад может не сработать.

Как бы мало людей меня ни знало в лицо, а шанс все-таки наткнуться на кого-то знакомого на балу был. Потому личный визажист Рошэль накрасил меня так, что я сама себя узнавала с трудом. Нет, никакой вульгарщины или излишней яркости, но даже простым тоном он изменил форму моих скул и лица, не говоря уже об искусной подводке, которая сделала глаза более раскосыми и яркими. Те, кто видел меня вскользь или один раз, не узнают меня или сочтут просто на кого-то похожей, а вот тех, кто знал меня лучше, такой макияж не обманет.

Я бы с удовольствием применила к своему облику иллюзию, но такое в обществе мало того, что считалось плохим тоном, но еще и запрещалось законом, кроме строго определенного, официального перечня допустимых иллюзий. Например, можно было замаскировать прыщи и покраснения на лице или синяк, который по каким-то причинам не успеваешь свести, но при этом нужно быть готовой к тому, что пойдут шепотки о том, что у тебя какие-то проблемы с кожей, магией или деньгами. Ведь какими бы хорошими ни были иллюзии, даже если под них нельзя заглянуть, всегда найдутся артефакты, которые эту иллюзию как минимум зафиксируют. А во дворце такие вещи считываются еще на входе — этого требует безопасность. Проще вообще не применять к телу магию иллюзий, чем потом столкнуться со сплетнями.

Вообще, внешность можно поменять хоть магическим, хоть хирургическим способом. Это не возбранялось. Но нужно было обратиться в городской совет и внести в документы свои новые физические данные.

— Н-да… — Рошэль думала недолго. — Ничего, мы его нейтрализуем. — Она обернулась к слуге. — Займись этим. В течение ближайшего часа эль Рамер должен отсутствовать в зале.

— Письмо от его величества подойдет?

— Вполне. Пусть ждет приглашения в кабинете секретаря. — Я удивленно вздернула брови, и Рошэль пояснила: — Потом слуга перед профессором извинится и скажет, что его величество плохо себя чувствует и не сможет его сегодня принять.

— Но ведь в это время король будет на балу, — недоумевала я.

— Нет, к этому времени он уже вернется в покои. Не переживай.

Да уж. Вроде мелкая интрига, а сколько еще таких «мелочей» в рукаве у Рошэль?

Но эти мысли заботили меня недолго. К эль Рамеру подошел слуга и передал письмо с королевским гербом, а после того, как профессор вышел из зала, туда направились мы. Мне предстояло встретиться с четой эль Гернор и убедиться в нашей правоте насчет Марайи. Или не убедиться. В любом случае факт отравления короля налицо и эль Гернор в этом замешан.