Книга Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2, страница 60 – Катерина Цвик

— Мать моя святая женщина. Я правда вижу фей и еще живой?!

— Ведите себя прилично, — шикнула на них по педагогической привычке Лайза, чем немного привела в чувство.

И все же феям удалось удивить Марселя. И вовсе не своими расовыми особенностями или поведением, а тем, что среди них приехала человеческая женщина. Ну или полукровка, как Эйлин с Лайзой.

Женщина была уже в возрасте и почему-то выглядела взволнованной. Стоило феям спешиться и соблюсти минимальные правила приличия при встрече, как она почти кинулась к главе:

— Она там?

— Там, Дизере.

Они явно хорошо друг друга знали. Глава даже позволил себе в знак поддержки положить руку на плечо женщины.

— Давно?

Но ответить наг не успел, потому что все вдруг четко ощутили, что в пещере все — что бы это «все» ни значило — закончилось.

Марсель до боли сжал кулаки и с бешено бьющимся сердцем впился взглядом в темный зев. Сейчас Эйлин должна выйти, или… Нет, никаких «или»! Его Птичка должна выйти!

И небеса его услышали. Из пещеры появилась… появился? появились? Маленький почти квадратный мужичок со странными волосами и прижимавшаяся к его боку миниатюрная женщина с острым носиком и темными глазами-пуговками.

— Ну, чего так смотришь-то? — с ухмылкой глядя на бледного от волнения Марселя, поинтересовался знакомым голосом мужичок. — Не переживай, это не Эйлин порвало на два прекрасных со всех сторон существа-пф. Это мы с Моникой. А вот и Эйлин. — И сложил на животе руки, с умилением и гордостью разглядывая девушку, которая медленно выходила из пещеры. — Челюсть только подбери.

Но Марсель его уже не слушал. Он смотрел, как из темноты пещеры в окружении огненных сполохов выходит Эйлин. Невероятно красивая и желанная, а главное — живая и здоровая.

Лишь переведя дыхание, Марсель понял, что вокруг нее не пламя. Его Птичка и в самом деле оказалась птичкой. Фениксом. Невероятным, удивительным и прекрасным.

Он сглотнул, отчего-то не сразу решившись сделать к ней шаг навстречу, а потом… Потом мимо него пронеслась та самая женщина, прибывшая с феями, и заключила Эйлин в объятия.

— Деточка моя! Эйлин!

В глазах Птички отразилось секундное замешательство, они расширились, будто она вспоминала что-то, и в зрачках полыхнуло золотистое пламя. Эйлин всхлипнула, окинула женщину неверящим взглядом и внезапно обняла ее в ответ:

— Нянюшка…

— Деточка моя, — снова повторила Дизере, вытирая с морщинистых щек текшие градом слезы.

Она с любовью и умилением рассматривала Эйлин, а та выглядела растерянной и продолжала не доверять своим глазам.

— Но как же так?.. — наконец спросила Птичка.

И внезапно покачнулась. Приложила пальцы к виску и, нахмурившись, прикрыла веки. Женщина поспешила поддержать ее под локоть и с сочувствием произнесла:

— Ничего, сейчас станет легче. Сейчас ты все вспомнишь.

Марсель больше медлить не стал и, оказавшись рядом с Эйлин, обнял ее и прижал к себе.

— Что она должна вспомнить? — остро глянул он на Дизере.

Та грустно улыбнулась:

— Все, что ей пришлось забыть, чтобы сохранить свою жизнь.

Этот ответ Марселю очень не понравится, но продолжить разговор не получилось — краем глаза он уловил движение в толпе, посмотрел и увидел, что за всеми этими треволнениями никто не заметил, как на поляну выехала еще одна небольшая процессия.

— Жаль, что я не успела приехать чуть раньше, — раздался властный женский голос, который заставил всех на поляне в едином порыве расступиться и склониться в почтительном поклоне.