Книга Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама!, страница 2 – Катерина Цвик

Сильные руки подхватили меня и помогли встать на ноги, а я наконец увидела своего спасителя. Высокий — мне пришлось задрать голову, чтобы его разглядеть, — широкоплечий брюнет с острыми, словно высеченными из камня, чертами лица, черными злыми глазами и чувственным изгибом тонких губ. Всю эту скульптурную красоту портил только шрам, тянувшийся через левую щеку, но мне он показался даже пикантным. В общем, в любой другой ситуации я бы с уверенностью заявила — шикарный мужчина! Собственно, я так и сказала:

— О боже, какой мужчина…

Но по тому, как удивленно выгнулась его бровь, поняла, что сделала что-то не то. Потом огляделась. Я находилась в каком-то неизвестном месте рядом с мостом, переброшенным через небольшой пруд. Это в нем я, что ли, хотела утопиться? Тут скорее можно разбиться о камни. Вон как голова разболелась — наверняка я ею ударилась. Потрогала рукой лоб и увидела кровь на пальцах. В висках зашумело, перед глазами все завертелось, и я осознала, что с моей памятью происходит нечто странное. В ней словно бы начали наслаиваться друг на друга кадры из разных «кинофильмов»: из жизни Анны Шторман и Анны ан Шэрран.

Я ухватилась за лацканы сюртука поддерживавшего меня мужчины, как за спасательный круг, и в отчаянии вгляделась ему в глаза. Словно в насмешку, вместе со всем тем кавардаком, что творился у меня в голове, в ней звучала попсовая песенка про о боже какого мужчину, от которой не было никаких сил отвязаться. И я сама не заметила, как с губ внезапно сорвалось:

— Я хочу от тебя сына. — И наконец потеряла сознание, не в силах выдержать уровень нарастающего бреда и головной боли.

Дверь в мою келью, чуть слышно скрипнув, приоткрылась, и я услышала шепот:

— Анна, ты спишь?

Я встретилась взглядом с Ланаей, которая тут же шмыгнула внутрь и заперла за собой дверь.

— Не сплю, — констатировала я очевидный факт и приподнялась на локте. — А ты чего полуночничаешь? Если монашки тебя увидят, то снова посадят на хлеб и воду.

Но впечатляться угрозой девушка не спешила. В лунном свете из небольшого окошка я увидела, как азартно блеснули ее глаза.

— Там одержимую привезли! Сейчас обряд очищения проводить будут! Хочешь посмотреть?

Я хотела. Очень! И посмотреть на одержимую, и понять, не являюсь ли и сама такой же. Ведь я появилась в этом мире и заняла чужое тело. Четыре месяца. Уже целых четыре месяца я жила (хотя правильнее сказать, прозябала) в монастыре. После обморока я очнулась уже в этом угрюмом сером месте. Оказалось, что пруд, из которого меня вытащили, находился недалеко от монастыря, куда Анну и сопровождала тетушка, которая своими стенаниями довела ее до самоубийства.

Не сказать, что дуэнья говорила что-то эдакое или специально изводила девушку, но та и сама очень переживала и корила себя за глупость и за то, что так сильно подвела отца, род и вообще опозорилась. Хотя как по мне, Анна просто стала разменной монетой в каких-то придворных интригах. Но я могла и ошибаться, ведь знала об этом мире только из воспоминаний погибшей.

Да, Анна тогда погибла, а моя душа каким-то непостижимым образом оказалась в ее теле. Первое время мне это было дико. Самое странное, что вместе с телом мне досталась и память девушки. Иногда я даже не понимала, где я, а где погибшая Анна. Боялась сойти с ума из-за двойственности, думала, что больна шизофренией.