Книга Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама!, страница 3 – Катерина Цвик

И мне, пожалуй, повезло, что я оказалась в монастыре. Поначалу меня старались не трогать. Давали время прийти в себя и привыкнуть. Странности списывались на нервозность от попадания в это место, а некоторую неадекватность… Думаю, просто посчитали, что я такая по жизни. Никто ведь здесь не знал меня прежде. Но если бы мое «переселение» произошло не вдали от дома и тех, кто меня хорошо знал, меня бы точно признали одержимой.

Из памяти Анны я знала, что одержимыми здесь называли тех, в кого вселялись духи изнанки. Некоторое время я была искренне уверена, что сама являлась таким вот духом. Но многое не сходилось. Или мне не хватало информации. Так, к примеру, в памяти девушки я обнаружила знание о том, что те, в кого вселялись духи изнанки, не имели желаний, кроме как убивать, и уничтожали всех своих близких, а потом падали замертво, иссушенные, словно мумии. В себе же я никаких кровожадных побуждений не замечала. А чем дольше находилась в этом мире, тем больше в него вживалась и начинала чувствовать себя его частью. Но сомнения все равно грызли, и я опасалась, что меня могут обвинить в одержимости. Мне катастрофически не хватало информации! Где же ты, мой любимый интернет и поисковики, способные выдать что угодно, только попроси?!

А тут такая возможность посмотреть на одержимую лично!

Я подскочила с кровати, обулась, не желая студить ноги, поправила длинную полотняную ночнушку под горло и накинула на плечи платок, как это сделала Ланая. Несмотря на середину лета, в этом месте по ночам было зябко.

— Пошли. Ее повели в церковь?

Мы выскользнули из кельи.

— Да, — шепнула подруга. — Уже и священник прибыл для изгнания.

— А где мы там спрячемся?

— На хорах. Помнишь, когда мы опоздали на службу и нас туда не по лестнице запустили, а через незаметную дверку, чтобы аббатиса не заметила?

Мы с Ланаей обе имели хороший слух и голос, потому нас определили в певчие. Собственно, там мы и познакомились. Однажды мы и в самом деле опоздали на утреннюю службу, за что потом были посажены на хлеб и воду. Тогда-то мы и узнали, что на хоры можно попасть не только по лесенке внутри храма, но и из верхней части галереи, соединяющей монастырскую церковь с библиотекой. А на саму галерею можно войти не только из библиотеки, но и из внутреннего двора, куда мы сейчас и спешили.

— Ее какой-то вельможа привез. Слуги связанную во двор внесли, аббатиса велела вынуть ей кляп, что-то спросить хотела, а та только расхохоталась и закричала: «Вы все умрете! Умрете!» Ужас как страшно!

— А ты как всё это увидела и услышала?

— Так окошко моей кельи во внутренний двор выходит. Мне не спалось. Я в окно и смотрела. Приехавших сразу заметила, а уж крик сложно было не услышать.

— Я не слышала.

— Так у тебя окно с другой стороны. Ничего удивительного.

— А почему ты решила, что она одержимая? Может, это просто злобная женщина?

Мы уже поднялись по ступенькам в галерею, потому говорили еще тише.

— А зачем тогда было ее связывать? Да и в церковь ее сразу понесли.

Наконец мы оказались у заветной дверки и аккуратно ее приоткрыли. Я боялась, что она скрипнет и всех переполошит, но петли были хорошо смазаны. Бесшумно проскользнув внутрь, мы спрятались за высокими перилами.

Я увидела множество ярко горящих свечей у алтаря и перевязанную, как гусеница, женщину в богатом платье. Она лежала на полу в подобии пентаграммы, двое слуг сидели по бокам и были готовы в любой момент удержать пленницу.