Книга Любовь - не обязательное условие, или Попаданка решит сама!, страница 62 – Катерина Цвик

Вру, конечно. Но кто я такая, чтобы навязывать кому-то свое общество?

Братья Стимлер тоже были частыми гостями на званых обедах. Их изобретение произвело фурор, и они не зевали, договариваясь с аристократами о финансировании своих проектов. Я намекнула им, что нужно искать другой, не такой взрывоопасный газ, но дальше намеков ничего сказать не могла — не имела представления, как добывался гелий в моем мире. Знала только, что обнаружили его случайно, как побочный продукт каких-то химических реакций, и поначалу считали бесполезным. Но эта информация вряд ли способна чем-то помочь изобретателям.

А через неделю в обществе случился очередной скандал. Благо не с моим участием, но отчего-то легче мне не было.

В столицу нашего королевства прибыла бывшая жена канцлера.

Графиня Шарлотта ан Хорман появилась в столице не просто так, а как жена посла еще одного сопредельного королевства Антем. И делегация вряд ли вызвала бы в обществе такой всплеск интереса, но то, что Шарлотта — бывшая жена канцлера, создало немалую шумиху.

Познакомились мы с ней на званом вечере королевы-матери. Хотя сама королева и не была популярна среди аристократов, но на вечера, которые она устраивала, попасть считалось очень престижно. Мачеха разве что до потолка не прыгала, когда получила приглашение.

Когда посол с женой вошли в гостиную, я удивилась тому, насколько они разные: высокая красивая блондинка и низенький полноватый мужчина с эдаким переплюйчиком редких волос на обширной лысине на макушке. Но стоило отдать послу должное — он оказался довольно приятным в общении и умел к себе расположить.

— Милая леди, вы просто очаровательны! — сказал он мне при знакомстве и поцеловал руку. Он отвешивал комплименты всем женщинам, с которыми знакомился, и ни разу не повторился! — Я в который раз убеждаюсь, что королевство Эфрон рождает красивейших женщин. — И с любовью посмотрел на свою жену.

Шарлотта ему улыбнулась, но подняла глаза и внезапно изменилась в лице. И смотрела она при этом на кого-то за моей спиной так, что я поняла: в этой женщине бушует целый океан чувств, и это отнюдь не ненависть. На мгновение мне даже стало жаль ее мужа. А потом я обернулась и увидела того, на кого направлен взгляд Шарлотты.

Арман шел к нам с невозмутимым выражением лица. Я даже восхитилась его выдержкой. И тут же захотела придушить. Не знаю кого: его или эту графиню, которая смотрела на канцлера, как изголодавшаяся тигрица на сочный стейк. Но я быстро взяла себя в руки и улыбнулась подошедшей к нам компании, в которой и находился виновник нашего женского переполоха.

— Арман… — произнесла Шарлотта с придыханием, глядя, как тот склоняется для дежурного поцелуя руки.

Стоило отдать канцлеру должное — он продолжал удерживать на лице маску невозмутимости.

— Прекрасно выглядишь, Шарлотта, — ответил он, изобразив легкую улыбку.

Посмотрел на меня, и его взгляд немного потеплел, что согрело мою женскую душеньку и помогло определить жертву для удушения. И это был не Арман.

Конечно, я не имела на него никаких прав и свои кровожадные порывы никогда бы не осуществила, но ревность не спрашивает, когда поднять свою ядовитую голову.

Наверное, именно в этот момент я осознала, что нужно держаться от канцлера подальше, ответить на ухаживания принца и наконец украдкой подарить ему поцелуй.