Книга Изгнанница. Путь к свободе, страница 78 – Катерина Цвик

Карад сжал челюсть. Да так, что желваки заиграли.

– Ты считаешь меня свиньей? Между прочим, не так давно ты сама жила точно так же, а сейчас осуждаешь?!

– Карад, я не могу никого осуждать. Каждый делает свой выбор. А еще я знаю, что выбор сложно сделать, если не знаешь правды и даже не подозреваешь, что живешь всего лишь в одном большом загоне.

– А если эта твоя правда никому не нужна? Людям нравится так жить! И о таком загоне мечтают все эти свободные! – он даже качнул головой, имея в виду всех, кто не живет в Ковчеге.

– Раз нравится – живи. И не жалуйся, если твоего ребенка выберут для следующей охоты.

– А здесь он может погибнуть в любой другой момент!

– Как и там, – я пожала плечами. – В любом случае я не хочу возвращаться в Ковчег, и мой загон там будет гораздо меньше, чем у любого другого человека.

– А мой больше! И я выбираю его, а не вот это! – и показал рукой вокруг.

– Твое право. Но ты хотя бы имеешь выбор. Хотя…

– Что хотя?! – зло прорычал парень.

– Как думаешь, хозяевам понравится, если свинка, отправленная на убой, с какого-то перепуга вернется обратно в загон, в который уже успели поместить другое животное?

– Что?

– Я говорю, ты уверен, что тебя оставят в живых, когда мы попадем в город? – совсем тихо спросила я. – Ладно сейчас. Ты нужен, чтобы присматривать за мной и, если понадобится, тащить на своем горбу. Но нужен ли ты будешь им в городе? Для всех ты – изгой, тварь, которую уже убили охотники. Как тебя теперь возвращать?

По выражению лица парня я поняла, что он тоже об этом думал, но всячески гнал эти мысли из головы, надеясь, что охотники сдержат свое обещание.

– Они обещали, и они вернут, – твердо произнес он, хотя я видела по глазам, что никакой уверенности у него нет.

Я криво усмехнулась и иронично заметила:

– Какая вера в слова палачей.

– Ну и горазды же вы трепаться, – подошел к нам Майкель. – Чтобы я этих перешептываний больше не слышал. Все, встаем. Привал окончен.

***

Переход был сложным. Сама местность стала более каменистой и неровной. Часто приходилось взбираться на взгорки и обходить овраги, а иногда и проходить их напрямую, но никто и не думал объявлять о привале, чтобы хоть немного восстановить силы. Охотники явно опасались погони и торопились уйти как можно дальше. Причем шли очень неудобным путем, но, по-видимому, самым коротким, потому что Лекс сказал, что мы будем у Ковчега уже к следующему вечеру. Больше, правда, мы толком и не разговаривали – не до того было.

Последние пару часов мне по очереди помогали идти Лекс и Карад, иначе я бы упала на очередном препятствии. Вымоталась страшно.

– Осталось немного, – приободрил всех вернувшийся из разведки охотник и достал фляжку с водой.

А в следующую секунду и фляжка и сам охотник полетели на землю под весом огромной черной твари, которая разодрала его на несколько частей одним движением лап.

Я такого ужаса еще никогда не видела. Эта… Это чем-то отдаленно напоминало огромную кошку и было покрыто блестящей черной сегментированной броней, даже на вид непробиваемой. Когти твари были также черные. Шипастый гибкий хвост нетерпеливо бил по ее бокам, а в открывающейся пасти можно было увидеть три ряда зубов и несколько щупалец вместо языка, которые явно могли выстреливать из пасти на немаленькое расстояние.