Книга Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия, страница 154 – Катерина Цвик

Не сразу, но мне это удалось. Когда же унялся последний всполох пламени на ее коже, в комнате наступила звенящая тишина. Никто из нас не решался нарушить это молчание. Марья же стояла посреди комнаты в местами прожженном, но полностью мокром платье с широко раскрытыми глазами и явно не знала, что теперь делать. Я медленно сделала к ней шаг и она, словно подхваченная ветром, полетела ко мне в руки и разрыдалась от облегчения и пережитого ужаса. Она цеплялась за мою одежду, плакала и медленно оседала на пол, потому что сил у бедняжки почти не осталось.

Мы так и присели с ней на пол там, где стояли. Я гладила ее по волосам, шептала какие-то слова успокоения и только сейчас понимала, как испугалась сама. Меня даже подколачивать немного начало.

В этот момент рядом присела мама и, обняв нас с Марьей, тоже разрыдалась. Я не смогла остаться равнодушной и тоже присоединилась к этому слезоразливу, высвобождая, наконец, скопление пережитых эмоций. Все-таки слезы не зря даны людям, они очищают душу и вымывают скопившийся мусор из страхов, разочарований и обид.

Папенька перед угрозой затопления нашими слезами оказался совершенно растерян и дезориентирован. Он постоял на месте некоторое время, порываясь то что-то сказать, то куда-то бежать. Наконец, он подошел к кровати, стянул покрывало и укрыл им всех нас разом. Все-таки мы сидели на полу, Марьяшка была вся мокрой, от нее и наша одежда стала сырой, а на улице был не месяц май, и в доме было не жарко. После чего просто присел рядом с нами прямо там на полу.

Через некоторое время мы все успокоились и просто прижимались друг к дружке в некой прострации. Наконец, маменька шмыгнула носом, о чем-то задумалась и с подозрением произнесла.

— Марьюшка, так сколько у тебя видов магии проявилось?

Девочка на это ничего не ответила, потому что умудрила прямо там на полу задремать. А потому за нее, стараясь говорить тише, ответила я.

— Я видела магию воды, магию огня, магию жизни и магию смерти.

— Ммм… — как-то излишне заинтересованно протянула маменька. — Дусенька, а тебе ничего в этом сочетании странным не кажется? — тоже стараясь не повышать голоса спросила меня она.

Я задумалась. В тот день, когда я прошла свою инициацию, мне сказали, что одновременное проявление сразу трех магий, как у меня, очень большая редкость, а четыре появляются и вовсе лишь у детей монарших особ.

— Эээ… не поняла… — у меня в голове дебет никак не сходился к кредитом.

— Вот и я не поняла. — произнесла маменька и требовательно уставилась на папеньку. — У царя сестры не было, чтобы ты ее совратить ухитрился, так каким-таким боком у Марьюшки царская кровь объявилась? — последнее она уже почти шипела, так как все же старалась не повышать голос.

Папенька тяжело вздохнул, как-то виновато потупился и тихо, но твердо произнес:

— Марья не моя дочь.

Если бы я на тот момент не сидела, то от такого откровения точно бы начала спешно искать, куда пристроить свои нижние не 90. У маменьки, подозреваю, лицо было таким же ошеломленным, как у меня. Потому что папенька, кинув на нас короткий взгляд, невесело усмехнулся и сказал:

— Я надеялся, что об этом никто никогда не узнает, но Марья все же пошла в отца и скрывать теперь не имеет смысла.

— То есть, ты вообще не собирался мне ничего и никогда рассказывать? — на глазах маменьки навернулись слезы обиды. Она непроизвольно выпрямила плечи и задрала подбородок. — Почему? Неужели я когда-либо давала повод себе не доверять?