Книга Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия, страница 158 – Катерина Цвик

Все это лично для меня было сложно для понимания. Я даже пыталась спорить по этому поводу. Но, подумав, пришла к выводу, что это не худший вариант. По крайней мере, я ничего лучше при всем желании предложить не могла. Все-таки все мои знания об истории моего мира были основаны на том, что магии не существует. Здесь же все повернулось иначе.

Рассуждать об этом можно долго, но сейчас нужно было думать о Марье и ее будущем. А потому, увидев реакцию отца на свой вопрос, тут же заговорила снова, не давая ему вставить и слова:

— Папенька, вы уже однажды умудрились испортить жизнь этой девочке! И не только ей! Поверьте, маменька до сегодняшнего дня мучилась от осознания того, что вы в любой момент способны на измену. А уж сколько пришлось пережить самой Марье! Нелюбимый, всеми презираемый ребенок в семье, в которой остальные ее члены любят друг друга и уважают! Я до сих пор не понимаю, как она умудрилась не озлобиться и сохранила веру в людей! И виной всему этому стала ваша трусость! Вы сами только что в этом признались! Так имейте хоть теперь смелость сделать ее жизнь боле счастливой! Всего-то и нужно, что немного подумать, как решить эту проблему ко всеобщему удовольствию!

На эту тираду папенька дернул кадыком и насупился. Усы его вместе с этим встопорщились, и он нехорошо на меня посмотрел. Маменька же, предвидя грозу, начала гладить его по плечам и сделала мне большие глаза.

"Н-да, что-то я дала лишку. Не нужно было так прямо макать отца в его ошибки. Но если не сейчас, то когда? В следующий раз пробить его броню будет не в пример сложнее! Но за резкие слова все же нужно было извиниться, какими бы правдивыми они не были. Иначе я могу добиться обратного результата."

— Простите меня, папенька. — потупилась я. — Мне не следовало так говорить.

После недолгой паузы он произнес:

— Верно, не следовало. — угрюмо начал он, но потом погладил руку жены, которая так и поглаживала его плечи, и продолжил гораздо более спокойным тоном. — Но глупо обижаться на правду. Я и в самом деле принес своей семье немало горя… Но что же ты тогда предлагаешь?

А я подумала, что не смотря ни на что мой отец очень сильный человек. Как это ни странно, но отнюдь не каждый смог бы признаться в том, что был не прав, более того, смог бы принять критику. Конечно, было видно, что далось ему это нелегко, но ведь далось же!

Ожидая моего ответа, он открыл медальон и погладил находившееся в нем изображение. После чего протянул его мне. Миниатюра была такой искусной, что я поначалу приняла ее за цветную фотографию. Но нет, здесь пока прогресс до такого не дошел. Изображенная там молоденькая девушка была очень красивой: тонкие черты лица, мягкий овал… Пожалуй, Марья сильно была на нее похожа. Только вот от отца ей достался более волевой подбородок, а взгляд никогда не был таким доверчивым. Невольно, я тоже погладила изображение и, наконец, ответила на вопрос:

— Мне трудно что-то предлагать. У меня было слишком мало времени, чтобы все обдумать.

— И все же. — спокойно сказал отец. — ты против того, чтобы она не занималась магией. Значит нам нужно будет все рассказать Императору. Скорее всего он ее признает, и станет Марья признанным бастардом. Что дальше? Сейчас вокруг трона и так столько интриг закручивается, что мы не успеваем разгребать! А тут такой повод очернить наш род! Ведь не зря же мы столько лет прятали бастарда! Точно что-то замыслили! И не докажешь ведь никому, что ни о чем таком даже не думали! Да и Царь, как бы хорошо ко мне ни относился, доверять явно перестанет. А это может больно ударить по нашему роду и по твоей затее с магической гимназией в частности!