Книга Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия, страница 237 – Катерина Цвик

— Лизавета, не спорь. Так и правда будет лучше.

И она попрощалась с отцом, поцеловала его в щеку и, кивнув нам и пряча непрошеные слезы, вышла из царской спальни в сопровождении своей Василисы, взгляд которой был полон невысказанной укоризны. Как же? Мы ведь так обидели ее госпожу!

Мне тоже было ее жутко жаль, но раз так нужно, значит, нужно.

Несколько долгих секунд мы все смотрели на закрывшиеся за ней двери, а потом дед Пихто, прокашлявшись, сказал:

— Я конечно, никогда прежде с таким не сталкивался, но, думаю, ничего нового не увижу. Все же мне приходилось изгонять подобных демонюк, когда они еще водились на Земле. Но лучше перестраховаться. Дмитрий, навесь, пожалуйста, на комнату купол тишины. Это может понадобиться, — начал он отдавать распоряжения. — Евдокия, подойди ближе и будь готова подпитать Его Величество жизненной энергией. У тебя ведь целительство тоже неплохо развито. А ты Пух… — дед задумался, чем же таким озадачить фамильяра.

Но тот заговорил сам. Причем сразу же обратился к царю.

— Царь-батюшка, Император всея Руси, а возьмите меня к себе в фамилья-я-яры. — и, склонив голову набок, просительно посмотрел на монарха. И так смотрел, что, честное слово, кот из мультика «Шрек» отдыхает!

— Ты чего творишь, кошак облезлый! — не дожидаясь реакции царя, вызверился Дед Пихто. — Ты ж помереть сейчас вместе с ним можешь! Ты в курсе, что фамильяры без хозяев не живут?!

Пух натурально закатил глаза и глянул на возмущенного деда:

— Да успоко-о-ойся ты. Чего разорался? Со мной у царя-батюшки намного бо-о-ольше шансов выжить. Ты поду-у-умал, как его изможденное тело будет усва-а-аивать такой большой поток энергии, который пойдет от ракша-а-аса? Не-е-ет? А я вот смогу этот процесс стабилизи-и-ировать и равномерно распределить по всей а-а-ауре! А излишки на себя-я-я возьму и потом ему верну. Да Его Величество без моей помощи помереть может не от истоще-е-ения, а от переизбытка энергии!

После слов Пуха я поняла, что без этого отважного фамильяра, готового рискнуть собственной жизнью ради каких-то своих убеждений и мечт, мы не справимся. Хотя понять беспокойство деда тоже могла — ему очень не хотелось потерять друга.

Царь соглашаться не спешил, надолго замолчал. Мы старались даже дышать через раз, напряженно ожидая его ответ. Наконец, он испытующе посмотрел на Пуха и спросил:

— Ты правда этого хочешь? Жертвы я не приму.

— Где я-я-я, а где жертва! — возмущенно фыркнул Пух. — Никогда не страда-а-ал склонностью к самоубийству! А со мной вы то-о-очно выживете и проживете не один го-о-од! — важно закончил он и облизнул кончик носа, типа «зуб даю, братан»!

— Что ж, тогда я буду рад, если рядом со мной появится такой отважный друг, как ты, — чуть улыбнувшись, ответил царь и похлопал по кровати рядом с собой, приглашая фамильяра сесть поближе.

Пух сел и протянул свою лапку, монарх взял ее в свою сухую старческую руку и прикрыл глаза, как и кот. А потом между ними возникло сияние, которое в одно мгновение заключило их в мерцающий золотом кокон и тут же схлынуло. Связь установилась.

— О-о-ох ты ж, ракша-а-асовы бубенчики! — через какое-то время выдал пришибленный Пух. — И как ты это те-е-ерпишь? — тут же перешел он на ты. Видимо, образовавшаяся связь не подразумевала никакого выканья. — Такое впечатление, что в груди дыра-а-а, в которую, как в трубу, уходит что-то очень ва-а-ажное!