Книга Я буду твоими глазами, страница 10 – Александра Неярова

Пряный воздух Купальской ночи кружил голову, от русальего отвара в груди расползалось тепло, горячило кровь, придавая сил. Хотелось визжать, веселиться и пуститься в пляс.

Дружной гульбой девицы, хихикая и несильно толкаясь, добрались до зарослей камыша и выскочили на песчаный берег реки. Последние лучи озарили прощальным светом бренную твердь земли. Притихли, прекратили песни петь люди на поляне выше.

– Смотрите, девоньки! – Сурица указывала на загоревшейся на холме огненное колесо. Символ Ярило. Бога весеннего солнца, ярым светом землю озаряющего.

Староста Горян с волхвом Креславом подожгли его взятым с капища кресалом. Ярко оно вспыхнуло, ладно. Хороший знак.

– Кто же покатит? Как обычно староста или кто-то из парней?

– Плохо видно отсюда, – Леля, соседская девушка вытянула шею, силясь рассмотреть что происходит там, наверху. Другие тоже последовали примеру.

Одна Верея стояла спокойно и ждала, когда колесо покатится с пригорка. Это делают в знак того, что солнце на Купалу начинает катиться с Небесной Горы вниз – к зиме. Если никто из погонщиков не оступится, оно докатится и свалится в воду – добрая примета, хороший будет следующий год. А ежели спотыкнется кто из дюжих молодцев – жди беды и неурожая. Тут уж волхв станет задабривать богов жертвоприношениями и вымаливать у них прощение.

– Покатили!

В тишине две тёмные фигуры схватились по обе стороны от колеса за длинную толстую палку и понеслись с ним вниз.

– Кажись, кузнец Ивар со Жданом. Или Мирославом.

Затаив дыхание девицы взволнованно наблюдали, как колесо, рассыпая искры, докатилось прямиком до утёса над рекой и погрузилось в её омут.

– Добрый знак!

Тут же раздались радостные крики и гомон. Люди заголосили, запели вновь песни, восхваляя союз Неба и Земли, Огня и Воды, Мужа и Жены…

Наверху один за другим разгорались купальские костры, зажжённые от особого огня – с Ярилова колеса. Девицы-невесты надели на головы свои венки, кои сплели заранее, и ломанулись вверх по склону к остальным, угощения с расстеленных на земле скатертей ухватить повкуснее и хороводы вокруг главного кострища водить.

Босые стопы Вереи утопали в невысокой траве. На её макушке красовался венок из васильков голубых, ромашек, берёзовой ветви да трав целебных. Вскарабкалась она на холм, оглядела сборище деревенских, и так танцевать захотелось, что невмоготу! Расцепила чьи-то руки и вклинилась в быстрый хоровод.

Широкие рукава рубахи развивались на ветру подобно, крыльям птиц. Языки пламени ярились, искры взмывались к иссиня-чёрным небесам под звон кудеса. Кричали громко, и смех лился рекой, что-то в душе отзывалось на обрядовое пение, рвалось наружу к свободе.

Перед глазами круговерть, лица смазывались в пятна. Но вот разрумянившиеся девушки разомкнули хоровод и направились прочь от купальского костра к лесу, а там путь им преградили молодые парни, выстроившиеся в ряд.

Но и невесты не лыком шиты!

Ломанулись сквозь живое препятствие молодцев дружным клином, послышалась возня и смех, где нужно щекоткой взяли, и разбили строй.

Остались парни ни с чем! И давай невест любых догонять, по следам да по пятам их рыскать по лесу, от прутьев сорванных уворачиваться. Коли поймают – их дева на всю ночь станет.

Свадьбы по осени сыграют а коли дитё опосля у кого родится, значит на то божья воля. Не осудит никто.