Книга Я буду твоими глазами, страница 26 – Александра Неярова

И Вячеслав спровадил Верею к повозке. Ещё раз сердечно поблагодарил за спасение чад и удалился.

А Верея улеглась на мешки, скрючилась, укрываясь шкурой, и тихо заплакала в кулак. Выливая наружу скопившуюся боль и горесть, о которых до этого дня и не подозревала.

Теперь она знала, где находится её дом. Обязательно она туда отправится, но сперва доберётся до той избы, на которую резы Баяны указали.

Силу свою сначала познать надо, а опосля уже бороться с тёмной ворожбой.

Так и забылась она тревожным сном с мокрым лицом.

…Весь следующий день провела под пологом повозки, изредка выходила по нужде, а так мочи не было выбраться. Истратила силы на борьбу со злыми чарами. Еду и воду ей приносила Весняна, порадовала, что Белозар с Тихомиром в себя пришли, и сегодня уже сами ложками в мисках орудуют.

– Проснулся аппетит у них! Скоро на поправку идут. Всё порываются наружу на постое вырваться, ноги размять.

– Вот и славно, – кивнула Верея, принимая из рук женщины чарочку горячей сурицы. Пить будет потихоньку. – Пора им бегать.

– Может, травок каких из твоих запасов заварить? Глядишь, легче станет. – Весняна беспокоилась за спасительницу своих чад, помочь желала.

Глаза красные, опухшие приметила, но подумала, что это из-за ночи бессонной.

Откуда ей было знать, что силы веды взварами не восстановить. Время только может. А гложило Верею собственное горе, о котором рассказать и поделиться не с кем. Была бы рядом старица Баяна.

– Со мной всё хорошо, просто отдохну ещё немного, – ответила женщине.

Лёжа на мешках, Верея безучастно смотрела в отогнутый полог телеги. Слева сплошной стеной тянулся лес, с супротивной стороны степи раскинулись. Рядом с повозкой проезжали веженские всадники, слышалось бряцание оружия и доспехов.

Зорко держался поблизости. Его крики Верея слышала то тут, то немногим дальше, сокол следовал за обозом. Так и минул день, а за ним ещё один, однако силы к ней вернулись.

Все три ночи к ряду Верею мучили тревожные сны.

Незнакомец с нацеленной на неё, маленькую девочку, стрелой, лица которого не разглядеть во тьме; огонь, охватывающий деревню, крики и вопли людей. Она сама металась среди них, никого не узнавая, а её кто-то всё звал и звал куда-то идти, но противный, скрипучий, как ржавые дверные петли, хохот старухи заглушал голос зовущего.

Агония, не ведающая конца и края.

На четвертый день после полудня вдалеке завиднелись поля, колосья пшеницы шевелил душный ветер, да торчали над твердью башни с околицей Белозёрки. Из печей к небу вился дым, на лугах пасся скот.

Верея попрощалась с Ратибором, с Весняной и Вячесловом, с их озорными сорванцами, которые уже во всю носились меж повозок.

– Отсюда до весей рукой подать. Бывай, девонька. – Махнул ей рукой старший обоза, и Белозар с Тихомиром тоже с ним рядом.

Улыбнувшись, Верея махнула им в ответ, сошла с дороги и медленно побрела в сторону деревни, а как последняя из телег скрылась за кустами орешника, повернула к лесной чаще.

Искомую избушку нашла до заката. Зорко с высоты помог отыскать путь.

Мохнатые сосны с вётлами в бахрому заслоняли старенький обветшалый сруб. Обошла избу, утопая по пояс в высоком разнотравье, а больше всего полыни тут наросло, но последнее и хорошо – злых духов отгоняет трава эта.

Давненько тут никто не жил. А нет, поспешила с выводами…