Книга Брат-оборотень: выбери меня!, страница 4 – Анна Кривенко

Их было много — человек десять, и только один из них — рыжеволосый юноша — зачем-то обернулся.

Катарина замерла: ей показалось, что он посмотрел прямо на нее. Сердце совершило кульбит в груди, кровь схлынула с лица, а разум лихорадочно попытался запечатлеть в памяти притягательный облик незнакомца. Под одеждой очевидно перекатывались крепкие мышцы, медная коса соскользнула с плеча, покачиваясь от движения лошади, а его глаза — невероятные, колдовские — впились взглядом девушке в лицо.

О чем он думал, и заметил ли её вообще посреди всего сбежавшегося семейства, Катарине так и не довелось узнать, но уже через мгновение он развернулся и стремительно выскочил за ворота, оставив девушку тяжело дышать и судорожно сжимать пальцами складки своего платья.

— Катарина… — голос отца вывел ее из тяжелой прострации, и она перевела затуманенный взгляд на него.

Рувим Шайли — ее отец — выглядел очень хорошо для своих сорока пяти лет. Волнистые светлые волосы ниспадали на плечи, вокруг пронзительно голубых глаз собрались морщинки, а тонкие губы были растянуты в чрезмерно напряженной улыбке. Лишь короткая борода была совершенно седой.

— Доченька, что с тобой?

Его вопрос показался Катарине странным, да и напряжение, витавшее в воздухе, отчетливо отдавало тайной.

О чем аристократы беседовали с отцом в счетоводной? Зачем таким благородным личностям вообще снисходить до разговора с ним?

— Что они хотели, папа? — приглушенно спросила девушка, не особо надеясь на ответ, а Рувим, как она и ожидала, лишь неопределенно махнул рукой.

— Не стоит твоего внимания, — бросил он, но отведенный в сторону взгляд свидетельствовал о лжи. Лжи, которая просуществовала совсем недолго: буквально до вечера этого дня…

* * *

Катарина подслушала разговор родителей случайно.

Она как раз закончила уборку на верхнем этаже гостиницы и спустилась в счетоводную, чтобы доложить об этом, как вдруг слишком громкий возмущенный выкрик матери привлек ее внимание и заставил… бесцеремонно прильнуть ухом к двери.

Да, это было не очень правильно, и девушка это понимала, но… сердце стучало как сумасшедшее, а в груди разливалась уверенность, что сейчас она сможет услышать нечто колоссально важное…

— Рувим! — восклицала мать дрожащим от волнения голосом. — Неужели мы лишим наших детей такой невероятной возможности??? Ты только подумай: вместо этой повальной нищеты они смогут получить в жизни невероятные блага — образование, титул, войти в аристократические семьи Ашервана!!! А ты своим упрямством лишаешь их всего этого!!! Разве это правильно???

Голос матери опустился до всхлипов, а Катарина почти перестала дышать.

О чем вообще речь?

— Гортензия, — отец назвал маму полным именем, что делал очень редко в своей жизни, и это говорило о том, что ситуация была крайне серьезной. — Я понимаю твои желания и мысли, но… ты не осознаешь, насколько на самом деле дворец и весь высший свет — это рассадник ядовитых змей. Ты никогда не жила среди них, а я жил. Я вырос в среде аристократов и ненавижу это общество всей душой!

Отец тяжело выдохнул, словно переводя дух. А когда заговорил снова, в голосе его появилось что-то надломленное и тоскливое.

— Если наши дети попадут в высший свет, то их ждет весьма незавидная участь. На них всегда будет стоять печать якобы неполноценного происхождения. Их всегда будут видеть выскочками и считать людьми второго сорта…