Книга Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины, страница 225 – Ри Даль

Тирам повернулся к ней, его лицо исказилось от ярости. Он был пьян, но всё ещё достаточно силён, чтобы внушать страх. Его меч качнулся в её сторону, хотя и не коснулся её.

— Не смей мне указывать, мать, — прорычал он. — Я — дракарий! Я — сам Торесфаль! И я сам решаю, что мне делать!

Дардэлла замерла, её лицо побледнело, но она не отступила. Я видела, как её пальцы сжались в кулаки, как она пыталась сохранить достоинство, несмотря на унижение. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут вмешался другой голос — низкий и рокочущий.

— Мой повелитель, — произнёс Великий Митроил, выступая из толпы, — прошу вас, не портите праздник. Этот дар — символ вашего величия. Позвольте ему остаться целым, чтобы он украшал ваш сад, как вы того хотели.

Тирам обернулся к нему, его глаза сузились, и в них вспыхнула такая ненависть, что я невольно отступила на шаг.

— Ты! — прошипел он, указывая мечом на Митроила. — Ты мне портишь не только праздники, но и всю жизнь! Ты и твои проклятые ритуалы! Я — дракарий! Я — великий властитель! Я одолею любого дракона, и этот деревянный — не исключение!

Он повернулся к статуе и с новой силой обрушил меч на деревянное брюхо. Удар был сильнее прежних, и дерево треснуло громче, брешь стала шире. Я затаила дыхание, чувствуя, как время замедляется. Ещё один удар — и он увидит, что внутри. Ещё один удар — и всё рухнет.

Но не успел Тирам снова занети меч, как из бреши вдруг вылетел клинок. Быстрый, точный, беспощадный. Он вонзился в плечо дракария, и тот с криком боли рухнул на колени. Кровь брызнула на белый камень, его меч выпал из руки, звеня о мостовую.

В тот же миг брюхо дракона разлетелось на щепки, словно взорвалось изнутри. Деревянные обломки посыпались во все стороны, и из чрева статуи один за другим начали выскакивать мирендальские воины, их доспехи блестели, а клинки из сверкали в свете факелов.

— Измена! Нас предали! — взревел Тирам, пытаясь подняться, но кровь хлестала из его плеча, и он снова осел на землю.

Дардэлла бросилась к сыну. Она схватила его за руку, пытаясь оттащить назад, подальше от хаоса, который вот-вот должен был охватить двор. Толпа взорвалась криками, люди бросились врассыпную, сталкиваясь друг с другом, падая, спотыкаясь. Стражники, стоявшие по периметру, схватились за оружие, но мирендальцы уже выстроились в боевой порядок, их клинки рассекали воздух, встречая первых противников.

Я метнулась в сторону, ища укрытие. Мой взгляд скользнул по двору, и я заметила Райли — он уже мчался к воротам, его клинок сверкал в руке, а лицо было сосредоточенным. Он знал, что должен открыть ворота, чтобы впустить отряды Эйдана и Тарвина, но стража у ворот уже заметила его и двинулась наперерез. Я хотела крикнуть, предупредить его, но понимала, что это привлечёт внимание. Вместо этого я нырнула за груду бочек, стоявших у стены, и притаилась, наблюдая за хаосом.

Драконы-защитники, оставшиеся шестеро, бросились в бой, но не могли перевоплотиться в драконью ипостась прямо сейчас. На это требовалось время, которого у них не было. Их клинки скрестились с мечами мирендальцев, и двор наполнился звоном стали, криками боли и яростными воплями.

Я подняла взгляд к башне, и чуть не завизжала от радости — там, на самом верху, вспыхнул огонь. Яркий, алый, он разгорелся в чаше, посылая сигнал в ночное небо. Санна сделала это. Моя девочка справилась. Теперь Эйдан и Тарвин увидят огонь, но я знала, что им потребуется время — они были слишком далеко, и, как и мы, они рассчитывали на ночную атаку. Мысли путались, но я заставила себя сосредоточиться. Санна в безопасности, спряталась где-то в башне или в одном из тайных уголков дворца. Она умница, она справится. А я должна помочь Райли.