Книга Холли внутри шторма, страница 90 – Тата Алатова

И не сразу понял, что вовсе не собирается умирать.

Это был идеальный треугольник — вот все, о чем мог думать Фрэнк в эту бесконечную — обманчиво спокойную ночь: Тэсса у порога, он сам на диване, а Холли на кресле. Если провести между ними прямые линии, то выйдет ровная геометрическая фигура.

Молчание заливало комнату.

В нем звучала злость.

И беспомощность.

И сострадание.

Охранник, невольник и зритель — странные люди, странные роли.

Фрэнк не понимал, почему Холли оставался здесь, вместо того чтобы идти спать.

Но тот оставался, растекся по креслу, как ленивая кошка, и время от времени переводил взгляд с Тэссы на Фрэнка и обратно.

Тэсса стояла в излишне расслабленной позе. Прислонилась плечом к дверному косяку, разглядывала ковер, но попробуй только рыпнись — и снова окажешься скрученным.

Фрэнк старался дышать тихо и мерно, успокоить взбесившийся разум.

Собственная вспышка агрессии напугала его, но он продолжал считать, что был прав.

Алан — настоящий, похожий на себя до каждой черточки лица — ждал его сейчас в холодной темноте.

Так почему же Фрэнк не мог к нему пойти?

Потому что Тэсса так решила?

Какое у нее право решать за других?

Больше всего сейчас хотелось встать и отправиться к Алану, но драться с Тэссой — все равно что пытаться обогнать рысь. Утомительно и бесполезно.

И Фрэнк сдерживался изо всех сил, чтобы оставаться тихим и неподвижным.

— Между прочим, — вдруг замурлыкал Холли, — мы давно собирались в Ньюлин. Кажется, настала пора сесть в тот шикарный катафалк и укатить отсюда к чертовой матери.

— Ты прав, — согласилась Тэсса, не поднимая головы, — покидаешь в рюкзак наши вещи?

— Ага, — согласился Холли и сорвался с места прытью, обычно ему несвойственной.

— Я не хочу ехать в Ньюлин, — мрачно сообщил Фрэнк.

— Ты же собирался закупиться строительными материалами.

— Я передумал.

— Ну прости.

В общем, Фрэнк с самого начала понимал, что у него нет выбора. Тэсса твердо намеревалась держать его какое-то время подальше от кладбища, трагедия с Вероникой многому их научила.

Какая-то наполовину забытая, разумная часть Фрэнка понимала, почему она так поступает. Но новый Фрэнк, злой и яростный, не хотел принимать этого.

Они оба оставались на своих местах, сейчас скорее враги, чем любовники.

С дробным топотом скатился со второго этажа Холли с рюкзаком в охапку. Скорее всего, он напихал туда первое, что под руку подвернулось.

— Поехали, — жизнерадостно воскликнул он с энтузиазмом ребенка, собирающегося в школьную поездку.

Казалось, напряжение, витающее в воздухе, нисколько его не волнует.

Фрэнк молча встал и первым пошел к гаражу.

Свет фар отвоевывал у темноты кусочки дороги. Тэсса вела линкольн медленно, как и полагается поступать с автомобилем подобного класса.

Дубина Фрэнк демонстративно дулся на заднем сиденье.

Ух, так бы и дать ему по лбу, но руки художника — бесценный дар, лупить ими других людей просто кощунство.

Поэтому Холли всего лишь развалился на переднем кресле, положив голову Тэссе на плечо.

Она не возражала, более того — вела левой рукой, чтобы не тревожить его.

Нью-Ньюлин неспешно оставался позади.

— Я так давно не выезжала отсюда, — тихо сказала Тэсса, — что уже и позабыла, что существует большой мир.

— Подумаешь, — легкомысленно отозвался Холли. — Что там интересного? Люди и люди. Здания. В Нью-Ньюлине куда интереснее: каждый день случается то одно, то другое. Вот будет номер, если отшельник Эрл отменит свадьбу с Мэри Лу и выберет Камилу.