Книга Тэсса на краю земли, страница 68 – Тата Алатова

Тут Бренда замялась.

– Послушайте, – сказала она, – я не думаю, что смогу оставить Жасмин одну на несколько часов кряду. А тащить ее за границы Нью-Ньюлина кажется неразумным. Вы не могли бы съездить на ферму сами?

– Сама, – повторила Тэсса, – чтобы потом вы мне всю плешь проели: корова не так мычит, не так доится.

– Просто проследите, чтобы она не превращалась в невидимку, не завывала на всю округу, не воскресала из мертвых и не предсказывала будущее. Это ведь не так уж и сложно?

– Как знать, – иронично откликнулась Тэсса, – Джеймс ведь тоже выглядел обычным жмуриком, а теперь что?

– Что? – заинтересовалась Бренда.

– Никому нельзя верить, – вздохнула Тэсса, – вот что.

Холли Лонгли, казалось, даже не пошевелился за весь день. Он все так же сидел на веранде и увлеченно, скрупулезно прорисовывал крохотные линии.

Тэсса остановилась рядом, глядя вовсе не на рисунок, а на сосредоточенное, отрешенное лицо.

Выразительный нос с небольшой горбинкой, изящные капризные губы, точеные скулы.

– Как долго, – спросила Тэсса, – ты сможешь прожить на одном месте?

– Месяц? – предположил Холли. – Ну, может, два. Не знаю. Я не люблю однообразия.

Он отложил карандаш и с наслаждением потянулся.

– Я назначила тебе арест на три месяца, – напомнила Тэсса.

Холли повернул к ней безмятежное лицо с лукавой улыбкой:

– Значит, тебе придется позаботиться о том, чтобы я не заскучал.

– Этим утром тебе определенно было не скучно.

– Определенно.

И Тэсса поняла, что улыбается тоже.

Это был удивительно интимный момент, куда интимнее возни с Фрэнком на пляже, потому что сейчас речь шла о более тонких материях. Фантазиях, может быть, желаниях, которым не суждено сбыться, а только такие и имеют значение.

Тэсса потянулась и положила ладонь на залитую солнцем щеку Холли, вглядываясь в обращенные к ней глаза, в золотистые переливы на ресницах.

– Тебе нравится проживать чужие жизни, оставляя свою только на творчество, да? – прошептала Тэсса, склоняясь еще ниже. – Смотреть, но не делать. Живопись – вот что важно, правда? Но нельзя быть хорошим художником, не познав весь спектр человеческих эмоций – от ненависти до любви. И ты берешь взаймы, не расплескивая себя понапрасну. Хитрая тактика.

– Считаешь меня шарлатаном? – спросил Холли.

– Ты сказал, а не я, – Тэсса вздохнула, отстраняясь, – не мне размахивать ярлыками.

Холли качнулся вперед, будто следуя за ее ладонью, а потом моргнул и посмотрел на небо.

– Уже вечер, – удивился он.

Холли объявил, что приготовит невиданный ужин, пусть Тэсса зовет соседей, он поразит их своей изысканной кулинарией.

– Спятил? – спросила она с опаской, поскольку до этого вечера никто в Нью-Ньюлине не устраивал званых ужинов на пустом месте. Иногда они чинно собирались в «Кудрявой овечке», чтобы разрезать торт и задуть свечи, но не более того.

– А может, нам устроить бал-маскарад? – вдохновенно задумался Холли, уже успев с ног до головы перемазаться мукой.

– На кладбище, – ехидно подсказала Тэсса и, к своему ужасу, увидела, как его глаза зажглись инфернальным огнем.

– Да, – закричал Холли, размахивая венчиком, как волшебной палочкой, – поднимем всех мертвецов из могил! Это будет ночь единения двух миров. Фантастически!

Опешив от столь дикой задумки, Тэсса замешкалась с ответом – что за чушь, хотела сказать она, прекрати немедленно, я запрещаю как шериф, мэр и смотритель кладбища.