Книга Тэсса на краю земли, страница 72 – Тата Алатова

– Какой она была?

– Не знаю. Я был ослеплен сиянием ее глаз, и ямочками на щеках, и улыбкой. Я визуал, Тэсса, влюбляюсь глазами. Боюсь, что за весь год я даже не попытался понять характер той женщины. Видишь ли, в чем дело, я изо всех сил избегаю настоящих чувств, потому что обычно это все ведет к драмам. А драмы – не мой конек. Предпочитаю порхать беззаботной бабочкой.

– Тогда что ты делаешь в этой постели? – спросила Тэсса. – Я просто преисполнена драмами.

– И сам не знаю, – ответил Холли, – балансирую на краю пропасти, возможно.

Утром, когда Тэсса спустилась с чердака, куда отнесла миску молока призраку Теренса Уайта, на кухне уже разгорелось настоящее сражение.

Холли завтракал тостами с клубничным джемом и пытался выглядеть непринужденно, но это сложно было сделать с учетом нависающего над ним Фрэнка Райта.

Тот, по обыкновению, выглядел мрачно и угрожающе.

– Я ни за что не полезу в твою микроскопическую микроволновку, которую ты по недоразумению называешь автомобилем, – рычал он.

– Но надо думать об экологии, – опасливо возражал Холли. – Твой ржавый металлолом способен прожечь дыру в озоновом слое.

– Будете спорить – погружу вас в катафалк, – пообещала Тэсса, насыпая себе хлопьев.

Фрэнк, который провел в «Линкольне» несколько очень долгих суток, скрипнул зубами.

– Ты действительно хочешь на ферму? – спросила Тэсса у Холли. – Понимаешь, что обратно придется ехать в фургоне для перевозки скота?

– И он поедет в кузове – в обнимку с коровой, – буркнул Фрэнк. – Кто-нибудь мне объяснит, для чего мы вообще возимся с этим бесполезным маляром?

– Маляром? – возмутился Холли. – Мои картины висят в Национальной галерее. И, если уж мы об этом заговорили, мое предложение нарисовать твой портрет остается в силе. Это, между прочим, великая честь. Ты хоть представляешь, сколько денег мне предлагают за такую работу? К счастью, мой гений не имеет цены. Я делаю только то, о чем шепчет моя муза.

– Меня сейчас стошнит, – предупредил Фрэнк.

– Почему тебе так хочется нарисовать именно Фрэнка? – заинтересовалась Тэсса. – Я как натурщица тебя совершенно не привлекаю?

– Неа, – беззаботно откликнулся Холли. – Ты слишком мелкая и невзрачная. А от этого громилы исходит мощь. Он фактурный.

– Фактурный, – повторила Тэсса, нисколько не обидевшись. Ей и самой не улыбалось проводить часы за позированием. Прищурившись, она одобрительно окинула взглядом трицепсы Фрэнка.

– Мелкая и невзрачная? – рявкнул Фрэнк и схватил Холли за грудки. – Ты издеваешься, что ли?

– Ну прости, – взмахнул он ресницами и уставился прямо в глаза Фрэнку: – Ты же понимаешь, что врать в твоем присутствии – гиблое дело?

– Ударить художника – все равно что пнуть котенка, – заметила Тэсса, преспокойно намазывая тост маслом.

– Почему ты просто не можешь выставить его из дома? – раздраженно спросил Фрэнк, отталкивая Холли от себя.

– Потому что он отгоняет мои плохие сны. Мне нравится спать с Холли.

– В смысле – спать? – прищурился Фрэнк.

– В смысле – в обнимку. Очень умиротворяет. Тебе тоже рекомендую.

Шея Фрэнка налилась алым, и на мгновение показалось, что он вот-вот или прибьет кого-нибудь, или выскочит прочь.

Напряжение буквально зазвенело в воздухе, и Тэссе было интересно, что сейчас случится.

Но Фрэнк Райт слишком много пережил, чтобы позволить себе распсиховаться.