Книга Фрэнк на вершине горы, страница 91 – Тата Алатова

О, нет, подумала Тэсса и отвернулась к спинке дивана.

— Тихо, — сказал Холли сердито, — пойдем-ка выйдем.

— Но правда беда, — с отчаянием запротестовал мальчишка. — Альпаки стали хищниками! Они сожрали одну из кошек Джона.

Вот черт.

И пришлось Тэссе волей-неволей вставать с дивана.

***

— Убирайся, — сказал Эмиль Ларс, стоило ей появится на пороге гостиной доктора Картера.

— Ну прости, — попросила Тэсса.

— Ты едва не превратила меня в горелую сосиску!

— Да, так и было.

— Какого дьявола ты полыхнула, Тарлтон?

— Просто как-то само собой вырвалось.

— Как в Лондоне, да?

— Примерно.

Ларс сел, обожженный, с красной кожей, слезящимися глазами и опаленными волосами.

— Тарлтон, у тебя проблемы, — кашляя, сказал он.

— И еще вчера я понятия не имела, что у меня они есть, — неохотно произнесла Тэсса, осторожно устраиваясь на кресле рядом с ним. — Но это сейчас не главное. Мы с тобой уничтожили брэгов… ну, в смысле, сожгли их останки. Но до той пакости, которую они успели активировать, пока не тронули. У нас тут кусты жрут птиц, а альпаки нападают на кошек.

— Ты похожа на кошку породы сфинкс, — невпопад ответил Ларс и душераздирающе застонал. — Кто-нибудь выдаст мне новые штаны? Как прикажете спасать эту дыру с голым задом?

— С голым обожженным задом, — флегматично поправила Тэсса и захохотала.

Чатик Нью-Ньюлина взволнованно булькал многочисленным сообщениями, там внизу происходило много всего разного. Пылали пожары и безумствовали альпаки, зверели кусты и переживали люди, а отшельник Эрл бессмысленно смотрел на экран и не понимал: когда его жизнь, которая так ему нравилась, оказалась разрушенной?

Еще несколько дней назад, лежа по ночам без сна, он прислушивался к ровному дыханию Камилы и не мог поверить своему счастью. Ему было кого любить и было кого обнимать, и впервые с ним случилось что-то хорошее и справедливое. Но счастье закончилось также внезапно, как и началось, и теперь ему начинало казаться, что никакой Камилы и не было, что он ее придумал. Кто знает, может он давно сошел с ума.

Не в силах думать обо всем этом, Эрл вышел из дома и сделал несколько нерешительных шагов к тропинке. Ничего же не случится, если он спустится в деревню и повидает Камилу?

Теплый женский смех пронесся по кустам, подобно летнему легкому ветерку. Прекрасная девушка, облаченная в простую белую рубашку ниже колен, преградила Эрлу дорогу.

— Какое глубокое, как море, одиночество, — прошептала она. — Оно сможет проглотить и солнце, и небо.

— Простите, мэм, — растерялся Эрл, отводя глаза от просвечивающих очертаний ее тела, — мне бы не хотелось ничего такого глотать.

— А если я тебя поцелую? — шепнула она и протянула к нему белые прозрачные руки.

— Но ведь я женат, — робко возразил он, отскочил назад и торопливо сунул руку в карман, нащупывая остролист, который Тэсса им всем велела носить при себе. Как назло, в пальцы лезла только засахаренная карамелька.

— Верность давно была похоронена и изрядно сгнила за века под землей. Но при нас еще остались бесчестье и распутство.

— Распутство — это не ко мне, — открестился Эрл и наконец нашарил засохшую веточку.

Воображая, что держит шпагу, он стремительно выпростал руку из кармана и кинул остролист прямо в девушку. Она тонко и громко завизжала, а потом взорвалась мелкими камня и кровавыми брызгами. Эрл едва успел прикрыть лицо.