Книга Фрэнк на вершине горы, страница 90 – Тата Алатова

— Это будет красиво, — задумчиво отозвался Холли. — Кстати, вы знаете, что слушать шепот Вселенной удобнее всего без волос на голове?

— Шепот Вселенной, серьезно? — пробурчал Фрэнк. — Здесь на шее еще один ожог, не отвлекайся уже.

— Да и сам вижу… а не нравится, как я мажу, — сделай это сам.

— Рехнулся? У меня все пальцы в мозолях!

— Без ресниц она чем-то похожа на крыску, — вздохнула Фанни.

— В этом что-то есть, — вдохновленно согласился Холли, — что-то девственное, первобытное…

— Если ты сейчас побежишь за карандашами, я тебя стукну, — пригрозил Фрэнк.

— Все, все. Тэсса вся в бальзаме, буквально с ног до головы. Можно я ее уже нарисую?

— Сначала свари бульон. Куриный. И без всякой клубники на этот раз, Холли.

— Ладно, ладно. Без клубники, понятно. Боже, я в этом доме Золушка.

— Тэсса сама сейчас как клубника, — вздохнула Фанни. — Красная, жуть.

— У инквизиторов быстрая регенерация, — уверенно и спокойно ответил Фрэнк. — К утру от большей части ожогов останутся только следы.

— Больно наверное, — страдальчески прошептал Холли и подул на лицо Тэссы.

— Да не похоже, — усомнился Фрэнк. — Выглядит она умиротворенной.

— Эй, милая, — нежно и тихо проворковал Холли на самое ее ухо, — увидишь белый свет — не ходи на него.

— Улыбается, бедная, — вздохнула Фанни, — она улыбается. Мне надо срочно написать об этом в чатике деревни.

— Тэсса просто хочет отдохнуть, — осенило Холли. — Ей так надоело всё за всех решать, что она решила отключиться.

— Похоже на то, — согласился с ним Фрэнк.

— Доктор Картер пишет, что Эмиль Ларс пришел в себя, — сказала Фанни, — и ему пришлось вколоть обезболивающее. Почему же Тэсса так сладко спит?

— Потому что это мой огонь, — неохотно разлепила она губы, — я его создала. И хватит уже тут трепаться.

Наступила звенящая тишина, а затем Холли негромко рассмеялся.

Потом Тэссу поили с ложечки апельсиновым соком и куриным бульоном, и Фрэнк с Холли шепотом ругались о том, можно ли ее рисовать в таком состоянии или нет.

— Это же парадокс, — шипел Холли, — бессильная сила, спящее могущество…

— Это человек, покрытый ожогами, — бесился Фрэнк.

Тэссе хотелось им сказать, что ей все равно, но она так упоенно дремала под эти препирательства, что вмешаться у нее не хватило запала. К ночи Фрэнк отнес ее наверх, и она заснула под их тихое обсуждение ремонта. Решено было из башенки, где прежде жил призрак, сделать спальню для гостей, а комнату Холли оставить в распоряжении пикси.

Утром Тэсса пообещала себе, что ни за что не откроет глаз и сегодня. Будет лежать ведь день в своей безмятежной неподвижности и позволять другим о себе заботиться.

— Гораздо лучше, — одобрительно проговорил Холли, невесомо касаясь ее лица.

— Я же говорил, — буркнул Фрэнк.

— Ты уверен, что нам не пора начинать волноваться? Я, знаешь ли, со вчера готов в любую минуту удариться в панику.

— Это ты от страха нарисовал сто набросков спящей Тэссы?

— Нет, от любви!

Улыбаясь, Тэсса протянула руки вверх, как ребенок, который хочет к маме. Фрэнк понятливо аккуратно поднял ее, чтобы отнести вниз, на диван. Там валяться без дела как-то веселее, чем в спальне.

Он едва-едва успел уложить ее и подоткнуть плед, как хлопнула дверь, послышался торопливый перебор бегущих ног, и испуганный голос Джеймса выпалил:

— Фрэнк, у нас беда.