Книга Люся, которая всех бесила, страница 143 – Тата Алатова

– Да я бы вообще ему шею свернул, – с ледяной любезностью уведомил ее Ветров, и Люся снова ощутила исходившую от него волну гнева – удушливого, тошнотворного, болезненного даже на расстоянии нескольких метров, разделявших их.

– И что ты ему предъявишь? – спросила, тяжело опираясь на стол. – Ну помахал человек перед моим носом деревяшкой…

– Умышленное причинение вреда здоровью, для начала, – процедил Ветров, – завтра отвезу тебя на медицинское освидетельствование.

– Никуда я не поеду!

Она сердилась на него – ох и сильно!

Неужели так сложно было взять себя в руки? Люся же не бьется в прилюдной истерике, а пора бы уж. А Ветров распустился до невозможности.

– Простите, – прервал их видовик, что-то проверяющий в соседних кабинетах. Он появился на пороге и недоуменно переводил взгляд с шефа на потерпевшую: – Людмила Николаевна, а за тем компьютером никто не работает, да?

– За каким еще тем компьютером? – не поняла она и пошла за ним.

Видовик привел ее в кабинет Синички.

– А здесь что не так? – недовольно спросила Люся.

– Да примерно все, – ответил он, – совершенно чистый комп, ни скачанных файлов, ни истории в браузере, ни личной почты. Вообще ничего.

– Издеваетесь? – Люся поняла, что все. Край. Вот сейчас она или перекинется прям здесь же, или разрыдается. И непонятно, что хуже и как этого избежать. – Ну почистил человек историю браузера перед уходом, это теперь уголовно наказуемо?

– Да дело не только в браузере, – начал было объяснять видовик, но Люся перебила его:

– Я поехала домой. С меня хватит вашего бреда!

Ей очень нужно было прямо сейчас, очень срочно оказаться как можно дальше от людей.

Не видя ничего перед собой, Люся унеслась в приемную, сдернула куртку с вешалки, выскочила на скрипучую, продуваемую всеми сквозняками лестницу. Остановилась между этажами, чтобы отдышаться.

Руки тряслись так сильно, что она никак не могла застегнуть молнию. Слезы хлынули внезапно, неудержимыми потоками, мешая сосредоточиться на собачке замка.

Сверху хлопнула дверь.

– Пошел ты, Ветров, – крикнула Люся, не глядя. – Нашел время для своего мареновского скотства.

– Я отвезу тебя, – проговорили сверху.

Голос был таким отстраненным, что она едва не завопила от бешенства. Дышала открытым ртом, как загнанная собака.

– Как? – огрызнулась Люся. – К тебе сегодня вообще нельзя приближаться! Ты невыносим!

– Знаю. – На лестничной площадке работал только дежурный тусклый свет. В потемках лица было не разглядеть, лишь неподвижную фигуру на верхней ступеньке. – Дай мне пять минут.

– Придурок, – всхлипнула она и опустилась на широкий деревянный подоконник.

Ветров сел на ступеньку, склонив голову и свесив вниз руки.

– Я не сильно тебя напугаю, – проговорил ровно, – если скажу, что сейчас ты мне очень напоминаешь мою мать?

– Что? – От возмущения и изумления она даже зубами клацнула.

– Она точно так же на меня орала, когда в подростковом возрасте я еще не умел справляться с этим, как ты сказала, мареновским скотством. Мне жаль.

– Бли-и-ин, – выдохнула Люся, – ну ты и сволочь. Теперь мне должно быть стыдно за себя? Я теперь стерва, которая ранила твои чувства?

Он негромко засмеялся.

– Ну, шкура у меня нынче дубленая, – произнес мягко, – так что на твоем месте я бы не спешил посыпать голову пеплом. Сейчас еще ничего, остальным просто некомфортно, и все. Это у тебя обостренное видовое восприятие. Кстати, об этом. Что мне нужно делать, если ты перекинешься в лягушку, например, на улице?