Книга Люся, которая всех бесила, страница 151 – Тата Алатова

Зашуршал принтер, выплевывая из себя бумагу.

– Олег, – осторожно и тихо проговорила Люся, – да бог с ними всеми. С тобой-то что? Ветров сказал, что ты спешишь закрыть дело, не считаясь с фактами. Что-то случилось?

– Случилось, Люсь. – Он потер лицо, встал из-за стола, прошелся по кабинету, проверил, плотно ли закрыта дверь, и вдруг опустился на пол у ног Люси, уткнувшись лбом в ее колени. – Внучка у меня перекинулась несколько дней назад, – проговорил с отчаянием.

Ей понадобилась длинная минута, чтобы понять смысл сказанного.

Сначала Люся просто удивилась – ого! Как рано. Она впервые приняла архаичную форму в двенадцать лет. Значит, внезапный детский оборот, редкость, но бывает. Спонтанно случается, спонтанно заканчивается – обычно у малышей до года. А потом осознала: внучка – коркора. Впервые за несколько столетий появилась на свет та, кто сможет вырасти в ящера о трех головах и дышать огнем.

– Олег, – жалобно выдохнула Люся, сложилась пополам и зарылась носом в его седые волосы, – Олеженька. Что ты будешь делать?

– Уйду на пенсию, как только закрою дело, – ответил он безучастно. – Уеду с семьей за город. Будем жить так удаленно, как получится. А чего ты ожидала?

– Понимаю, – прошептала Люся и заплакала.

А кто бы смог убить маленькую девочку, собственную кровь, пусть даже она и станет однажды чудовищем?

Бежать и прятать. Защищать и беречь.

Однажды Великий Морж умрет – явно раньше дочери и внучки. И что тогда будет с ними? Кто защитит одну от другой? Можно ли объяснить коркоре, что жрать и жечь людей – нельзя?

За прошедшие мирные века они и забыли, что это такое – огромный кровожадный ящер.

По всем законам Великий Морж или даже Люся должны были сообщить об этом соответствующим органам.

Но Люся прекрасно понимала, что никогда на это не пойдет. А Китаев – тем более.

– Прости, – сказал он, – как-то все резко опрокинулось с ног на голову. И партия теперь эта вроде уже ни к чему, и карьера, и все пошло прахом.

– Подожди себя хоронить, – посоветовала Люся, страдая вместе с ним. – Время еще есть. Пока твоя внучка еще очень маленькая. Вряд ли она прямо завтра полетит сжигать ближайшую деревню. Мы что-нибудь придумаем, Олеж.

Он поднял голову, глядя на нее с нежной и грустной улыбкой.

– Что ты придумаешь, Люсь? Даже твоей неукротимости не хватит, чтобы решить эту проблему.

– Послушай меня. – Она утерла слезы, выпрямилась и начала составлять план: – Закрой дело с этим маньяком нормально, а не тяп-ляп, заверши карьеру красиво. Не распускай партию, назначь какой-нибудь штаб или вроде того, как там у политиков принято. Построй удобный дом… не знаю, с каменным подвалом на случай ЧП! Если ты резко свинтишь в деревню, это будет очень странно, Олег. И потом, может, твоя внучка вообще не захочет откусывать мирным селянам головы? Может, она станет первым в мире Змеем Горынычем-пацифистом? Не знаю, как устроено у коркор, но я в архаичной форме обычно соображаю, что к чему. Не слишком ясно, но все-таки. Ну что ты расклеился, как маленький прям. Когда не знаешь, что делать, просто двигайся осторожно, шаг за шагом. Как на незнакомом болоте – лапку туда, лапку сюда.

Он засмеялся, надтреснуто и невесело, но хотя бы взбодрился.

– Эх ты, – Великий Морж встал и поцеловал Люсю в плечо, – лапка за лапкой! Как там твой Ветров?