Книга Люся, которая всех бесила, страница 175 – Тата Алатова

В машине ей пришлось все подробно объяснить капитану, а потом писать показания прямо в подземном паркинге. Смирнов предлагал перенести это на следующий день, но Люся не собиралась тащить в завтра всю пакость из сегодня.

– Я уже профессиональный потерпевший, – хмыкнула она, ставя подписи.

– Простите, – покаялся капитан. – Не надо было его к вам подпускать.

– Перестаньте. Вы же не можете всех без разбора от меня отгонять. Не надо было вообще тащиться на этот корпоратив. Обещаю вам, что буду вести затворническую жизнь до конца новогодних каникул.

– Людмила Николаевна, не окрыляйте меня напрасными надеждами, – рассмеялся он. – Хотя, если вы и правда посидите дома с недельку, это развяжет мне руки. Дел по горло. А Павел Викторович хоть и пытается руководить дистанционно, но, по правде говоря, он нужен в отделе.

– Не дергайте Павла Викторовича, пусть спокойно лечится человек. А я взамен отправлю себя под домашний арест.

– Вот и договорились! – обрадовался капитан.

Он проводил ее до квартиры и передал с рук на руки по обыкновению хмурому Ветрову. Тот, закрыв за Смирновым дверь, потянулся было к Люсе, чтобы обнять ее, но она увернулась.

– Пока не трогай меня, Паш.

Он вскинул брови, поднял руки, отошел.

– Это письмо Синички тебя так расстроило?

– Я сама себя расстроила еще до письма. – Не разуваясь, Люся прошлепала в гостиную, упала в кресло. Стянула с плеч дурацкую норку и замерла, устало привалившись к спинке. – Как твое здоровье?

– Лучше, – ответил Ветров, приглядываясь к ней. – Приезжал Максим Анатольевич, я попытался выписать себя с диванного режима, но он велел еще хотя бы пару дней провести в тишине и покое. Бабушка взяла его сторону, и мы немного поругались.

– Долечись нормально, – согласилась Люся, – пара дней уже ничего не решит. Эта музыка будет вечной.

– У-у, бойцовая лягушка впала в хандру? Окончательно утратила веру в торжество закона?

Люся наклонилась, расстегнула узкий неудобный сапог на высокой шпильке и замерла, уставившись на бархатный мысок.

Нет, нельзя откладывать на потом то, что терзает тебя сейчас.

Это как с зубной болью: раз уж она появилась, то сама по себе не исчезнет.

Резать, не дожидаясь перитонита и полной деградации нервной системы.

– А скажи мне, Пашенька, – произнесла ровно, – насколько заманчивой тебе показалась идея переспать с любовницей Китаева?

Он засмеялся вкрадчиво и мягко.

– Очень заманчивой, – легко сказал Ветров, сел на диван напротив и с интересом уставился на Люсю. По мере того как он впивался взглядом в ее расстроенное лицо, брови у него ползли все выше. – Да ладно. Не может быть, чтобы до тебя дошло это только сейчас.

– Ну прости, – отозвалась язвительно, так и не сняв злополучный сапог, потому что у нее затряслись руки. Люсе казалось, что ее ударили по лицу, жизнь снова напомнила о том, что нельзя слишком сильно доверять другим. Чем ты ближе, тем проще тебя размазать по стенке. – Я была слишком занята тем, чтобы не поехать кукухой из-за маньяка, и у меня не было сил думать о твоих планах нагадить Китаеву.

– Да ведь и мне было не до Китаева, – признался он, все еще не спуская с нее глаз. Ветров казался насмешливым, напряженным и задумчивым одновременно. – Надо сказать, мысль переспать с его любовницей казалась привлекательной ровно до того момента, пока ты не влетела в мой кабинет. Самоуверенная, наглая, ни капли смущения! После этого все мои помыслы были направлены только на то, чтобы не пришибить тебя ненароком. Очень уж не хотелось снова в тюрьму и снова из-за тебя…