Книга Люся, которая всех бесила, страница 63 – Тата Алатова

– Я только что плотно позавтракал. Так что скучная история пойдет на пользу моему пищеварению.

– Это обязательное условие? – помолчав, уточнила Люся. – Без исповеди ты не поможешь?

– Помогу, – он вроде как удивился, – но это нечестная игра для человека, который только тем и занят, что вываливает чужое грязное белье на всеобщее обозрение.

– Наше издание соблюдает закон о защите персональных данных, – оскорбленно возразила Люся и честно добавила: – По крайней мере так, чтобы не налететь на судебное разбирательство. Носов, конечно, обожает судиться, но это слишком энергозатратно.

– Бла-бла-бла, – передразнил Ветров, – ты опубликовала мою переписку с девушкой.

– Она была в открытом доступе на твоей странице в соцсетях, – напомнила Люся. – В следующий раз прячь личную жизнь поглубже.

У нее в руках коротко провибрировал телефон – новое сообщение. Люся быстро прочла его и хмыкнула.

– И к слову о твоей личной жизни… Некая девушка по имени Вероника просит меня выпить с ней кофе в четыре часа в кафе с гостеприимным названием «Нет».

– Не ходи, – немедленно посоветовал он. – Ничего хорошего от этой истерички ждать не приходится.

– Всегда полезно знать, что у других на уме.

– Она подбирается ко мне через тебя.

– Вот уж вряд ли. Я сказала, что мы знакомы лишь шапочно.

– Ну ты же все равно попрешься, – сердито буркнул Ветров, встал, почесал голый живот, широко зевнул.

И Люся опять подумала, как же сильно он похож на обезьяну. Архи не считали сравнение с животными оскорблением, и это отчасти оправдывало ее нетерпимость к чужим физическим недостаткам.

Грудь Ветрова была покрыта черными курчавыми волосами – в век тотальной депиляции невыносимая гадость. Баринов, например, не ленился избавлять себя от лишних волос во всяких местах. А у этого, поди, и в трусах (в трогательный сиреневый горошек) заросли.

Впалый живот, узкие бедра, немного длинноватые руки, немного коротковатые ноги. Совсем не Аполлон, зато с пластикой Ветрову повезло. Он двигался плавно, с хищной грацией. Плечи тоже были хороши – широкие, аристократически прямые. Кажется, Ветров нравился себе таким, каким создала его природа, и не собирался комплексовать по этому поводу.

Везет мужикам, не в первый раз подумала Люся, побрился раз в день – и норм. А девочкам и колоться, и краситься, и выщипывать, и укладывать… Одни маникюры с педикюрами занимают месяцы жизни… Тут Люся уставилась на свои ногти, ужаснулась и бросилась писать мастеру, чтобы застолбить очередь на завтра.

Потом Ветрову позвонили – кто-то заподозрил, что его соседка русалка, и пришлось Пашеньке тащиться в субботу на работу.

Люся, довольная тем, что наконец-то осталась одна в собственном доме, приняла пенную ванну, налепила на себя всяких масок, заказала и слопала в одиночку целое ведро ванильного мороженого и села гуглить хоть что-то хорошее про коркор.

Интернет отказывался помогать, хоть сколько терзай поисковики.

И все это время обида выжигала Люсю изнутри, кислотой выедала нутро. Ну хорошо, родители не простили старшей дочери того, что называли предательством. Но сказать о переезде могли ведь? Что за максимализм?

К тому же Катька получила реальный срок меньше года, а потом адвокаты кассацией добились смягчения наказания на условное.

Но Люся, судя по всему, приговорена пожизненно.