Книга Соломенное сердце, страница 5 – Тата Алатова

***

— Как прошел рейс? — князь, вопреки обыкновению, решил начать встречу с вежливой беседы.

Женя Петровна и Постельный ненавязчиво пытались слиться с интерьером.

В кабинете был и еще один человек, который беззастенчиво дрых на диване, повернувшись ко всем спиной. Узкая спина, длинные черные волосы, затянутые в хвост, серый комбинезон геолога, тяжелые горные ботинки, валявшиеся на полу, — вот и все, что было видно.

Наглец, однако.

— Рейс? Как обычно, — пожала плечами Поля. — Хотите шутку, Андрей Алексеевич? В Загорье называют Загорьем наше Плоскогорье, потому что с тамошней точки зрения именно мы находимся за горами.

Постельный закашлялся.

Что?

Она опять что-то не то сказала?

Человеческие правила такие сложные!

— Этой шутке лет триста, Поля, — устало сказал князь. — Я помню, что они там предпочитают называться Верхогорьем, но с политической точки зрения это недопустимо… Ты сможешь сегодня еще раз проехать Гиблый перевал? — без всякого перехода спросил он.

— Ну, смогу, конечно, — ответила она без раздумий. — Что тут сложного? Рули себе и рули. Срочный груз?

— Очень срочный и очень груз. Буквально, непосильная ноша, — князь вдруг хмыкнул, поднялся из-за стола, подошел к дивану и резко дернул спящего за хвост. — Надо доставить вот эту посылку, Поля.

Спящий брыкнулся, бестолково взметнув длинными руками, резко сел, тараща глаза.

Данила Лесовский, старший княжич.

Тот, кто подарил ей имя и привел в город из янтаря и черного камня.

Тот, кого она и не видела с тех пор — ищи ветра на карьерах.

Ну разумеется, кто еще мог дрыхнуть в этом кабинете!

— Вы хотите доставить за перевал живого человека? — уточнила Поля. — Тогда три условия.

Она вытянула шею, чтобы получше разглядеть Данилу.

Ей и раньше говорили, что нельзя слишком внимательно разглядывать людей, но она то и дело об этом забывала.

Пять лет назад она еще ничего в этом не понимала, но с тех пор видела много разных лиц и решила, что это лицо вполне симпатичное.

Насколько Поля помнила, старшему княжичу недавно исполнилось двадцать три года. Он редко бывал в Первогорске, поскольку вырос в совсем другой семье, куда его отдали взамен ребенка, случайно погибшего на торжестве в доме князя.

Последние годы Данила болтался по рудникам, карьерам и штольням, договариваясь с духами.

— Поля, — сказал он с удивленной радостью. Признал, стало быть, дикарку из леса. — Поля-Поленька-Полюшка!

— Какие три условия? — нетерпеливо напомнил о себе князь.

Ах да.

— Живого человека я повезу через перевал в грузовом отсеке, крепко связанного и желательно после хорошей дозы снотворного, — объявила она.

Лицо Данилы вытянулось.

— Это так обязательно? — спросил князь.

— Помните Бойко?

Молодой врач решил отправиться в Загорье, чтобы лечить пациентов, два года назад. Тогда Поля была так беззаботна, что усадила его на пассажирское сиденье фуры, лишь приковав наручником к металлическому поручню, предназначенного для легкого подъема в салон.

Ей казалось, что этого достаточно для его безопасности. Выпрыгнуть в обрыв он всяко не сможет. Кто мог знать, что Бойко выхватит у нее руль, отправив вниз фуру целиком? Поля едва успела вылететь на ходу из салона, сто раз похвалив себя, что поленилась пристегнуться.

О том, в каком состоянии она добралась обратно на КПП, страшно было вспоминать. Ползком, со сломанной ногой, под палящим солнцем, с сотрясением. Шрамы так и остались.