Книга Горгона и генерал, страница 130 – Тата Алатова

И вот, сладкий ангелочек Джереми как-то сам собой превратился в нескладного подростка с длинными руками и ногами, худым лицом, лохматыми волосами, из его рта так и сыпались простонародные словечки и уличные выражения, и ничего в нем не осталось больше от того малыша, который пытался рассказывать ей сказки.

Хорошо, что Трапп взял его под свою опеку, хоть так Гиацинта могла частично вернуть то, что отобрала — отца.

У генерала была странная привычка заботиться о других — о ней, о Найджеле, о короле Джонни, об Эухении, о Чарли с его цыганским табором. Где-то среди всей этой вереницы людей Джереми тоже получит частицу тепла, которую сама она уже не способна никому подарить.

— Сегодня остановимся у моего старого боевого друга, — прервал её воспоминания Трапп. Он был все еще мрачен и подозрителен, но старательно натягивал на свое угрюмое лицо маску доброжелательного спокойствия. — Гиацинта, я очень надеюсь не обнаружить его ночью в твоей спальне.

Нет, вы посмотрите только, какой злопамятный индюк!

— Этого я не могу тебе гарантировать, — улыбнулась она, внутренне сжимаясь от того, что он смеет её упрекать. Он, женатый мужчина, от которого ждет ребенка какая-то там крестьянка, а в каждом борделе у него по старинной любовнице, всегда готовой задрать свои юбки при упоминании только имени великого генерала. Самый любвеобильный мужчина в мире по какой-то причине ждал от неё верности, но ей-то какое дело до его диких претензий!

Генеральские брови дрогнули — «не зли меня, Гиацинта». Боже, какие мы сегодня грозные.

Ах, Катарина, угораздило же тебя вляпаться в такого человека!

По сути, он был страшнее Крауча — потому что от Крауча рано или поздно получалось отбиться стилетами.

— Для начала, хорошо бы было узнать его имя, — продолжала улыбаться она, — а уж потом определиться со степенью нашего знакомства.

— Серж Войл.

— Красивый? Молодой? Богатый? Хотя откуда у тебя молодые друзья!

Трапп закатил глаза.

— С каких пор тебя волнует молодость, и красота мужчин? — спросил он.

— С тех самых, как ты передал мне свои деньги, и теперь я могу о них не думать. Полагаю, мне просто необходим юный и пылкий поклонник.

— Жениха недостаточно?

— Не сказать, чтобы он предо мной так уж преклонялся.

Трапп придержал её лошадь, заставляя Гиацинту посмотреть на себя.

— Теперь ты хочешь преклонения? — спросил он мирно.

Когда генерал становился таким, очень сложно было удержаться от того, чтобы броситься ему на шею и поцеловать эти морщинки между бровей и крохотную родинку на внушительном подбородке, не провести ладонями по плечам.

Но Гиацинта лишь повыше задрала нос, не желая потакать своим слабостям.

— В любом случае, — холодно произнесла она, — я не планировала принимать твоего Войла среди ночи. Моя спальня вообще будет закрыта до конца путешествия.

— Ничего подобного, — энергично и твердо возразил Трапп.

— Это еще что значит?

— Это значит — ни на шаг от меня не отходишь. Ни днем, ни ночью. Я же уже сообщил тебе об этом утром, — терпеливо напомнил Трапп.

Он сказал — и все построились. Откуда в нем столько властной уверенности, что будет именно так, как он решил?

— Ладно, — сказала Гиацинта, пряча за своей безропотностью разыгравшееся в ней зло ехидство. Хочет генерал женщину этой ночью в постели — он её и получит.